«Раскройте рты, сорвите уборы - на папиных "Волгах" - мальчики-мажоры!» - так пел в 80-х Юрий Шевчук. Он хорошо знает предмет, поскольку сам происходит «из этих». Вот, об «этих» и поговорим. Кто же они были такие, и откуда появились на поверхности земли? Чем они отличаются от современных детей чиновников, нефтяных, строительных и торговых магнатов? Скажем так: советский мажор – это сын высокопоставленных или состоятельных родителей, совершенно незаслуженно пользующийся предоставленным ему материальным достатком и прочими советскими благами. Но если среди представителей советской элиты существовало расслоение и неравенство (о чем можно почитать здесь), то и в среде членов их семей существовало такое же расслоение. И мажоры тоже различались по уровню… как это назвать… мажорства. Верхний уровень – «детишки», а чаще внуки первых лиц государства, членов ЦК, союзных министров, членов президиума Верховного совета. Эти ребята были мало заметны в московской жизни, поскольку «в миру» они практически не показывались. Общение их происходило в узком кругу на спецдачах и спецквартирах. Изредка доходили слухи о них, типа чей сын женится на чьей дочке, где и каким образом празднуется свадьба, и кто в числе приглашенных. Например, мой соученик по школе, служивший «гориллой» в 9-м Управлении КГБ, и занимавшийся непосредственной охраной семьи одного из членов политбюро, рассказывал об оргиях, которые устраивал внук этого члена на даче. Особенно его злил тот факт, что «они, сволочи, обожравшиеся и пьяные с девицами голышом из бани в сугробы прыгают, а ты, голодный и промерзший, всю ночь периметр охраняй». И кроме подобных обрывочных сведений, о небожителях никто ничего не знал. Это была одна из самых охраняемых государственных тайн СССР.
Второй, основной уровень мажоров — это «заграничные детки». Общим признаком, практически для них всех, была доступная заграница. Основную массу среди них составляли дети дипломатов, международных торговых работников, работников международных организаций и т. п. В общем, дети «выездных родителей». Родители также могли быть представителями научного чиновничества, имевшие возможность заниматься «научным туризмом» - постоянно выезжать на международные симпозиумы и конференции. Или начальниками от культуры, спорта и т. п. А если родители не выезжали постоянно «за бугор», то в любом случае, имели доступ к заграничным товарам. Например, ответственные работники соответствующих подразделений ЦК, Совмина и Союзных министерств. Эти захребетники сами никуда не ездили, но могли влиять на судьбы выезжающих. Один мой родственник, который по роду занятий постоянно ездил в загранкомандировки, перед каждым выездом обязательно проходил «инструктаж». Помните у Высоцкого: «…И инструктора послушал, что там можно, что нельзя». И с каждого такого инструктажа родственник выходил с листочком бумаги, на котором были записаны наименования товаров и размеры шмоток, которые он должен привезти из поездки. Я как-то поинтересовался, как с ним расплачиваются за привезенные шмотки. Ответ был простым и коротким – никак (то есть, это были банальные взятки), но разрешают ездить впредь. А не привезешь – найдут повод и прикроют визу. Понятно, что дети таких родителей также имели все необходимые данные для вступления в круг мажоров. Далее, род занятий. Советский мажор обязательно должен быть студентом. Желательно, студентом МГИМО, но сойдут и Академия внешней торговли, международное отделение журфака МГУ. На крайний случай, Юрфак или Институт стран Азии и Африки при МГУ. Годилось любое заведение, диплом которого позволял при помощи тех же родителей пристроиться на работу, связанную с выездами за границу. Прозябание в Совке в своей дальнейшей жизни мажор не рассматривал. Это удел лузеров и быдла. Несколько менее жесткие «требования» предъявлялись к девушкам-мажоркам… или мажореткам? Они вполне могли быть студентками Иняза, Филфака или Истфака. Или даже Пед. Института. Одно правило было незыблемо – дресс-код. Ни одного отечественного перышка на птичке быть не должно, иначе стая заклюет.
Откуда я все это знаю? Все просто – я тоже немного «из этих». Но не совсем. Несмотря на то, что отец мой работал в международной организации и родители постоянно находились за границей, я не полностью соответствовал критериям. Я учился в непрестижном техническом ВУЗе и не заморачивался шмотками - мог носить одновременно джинсы Levi’s и, страшно сказать, отечественную обувь. А главное, я выбирал себе друзей и компании исходя из личных симпатий, а не из узкого круга детей престижных родителей.
Образ жизни «золотой молодежи» эпохи застоя по нынешним меркам был довольно скромным. Во-первых, не существовало ночных клубов, дискотек и прочих заведений, где молодежь могла бы «прожигать жизнь». «Молодежные» кафе были прибежищем фарцовщиков и спекулянтов, а дискотеки 70-х были по сути, танцами под магнитофон и по мнению золотой молодежи существовали «для быдла». Денег у мажоров было, конечно, побольше, чем у бедных студентов из общаги, однако не настолько, чтобы они могли чувствовать себя полными хозяевами жизни. Но не это было главной причиной скромного поведения. Каждый «выездной» в Совке знал, что в любой момент он может стать «невыездным». Что означало закрытие визы для, например, дипломата, который половину жизни провел «ТАМ», карабкаясь по карьерной лестнице? Это едва ли не хуже смерти. Это фиаско, падение на дно, это полное забвение, это крушение всего устоявшегося уклада жизни. А причиной закрытия визы может стать поведение сына, задержанного, к примеру, за пьяную драку. Поэтому родители всячески пытались донести до своих чад серьезность их положения. И надо сказать, детишки все хорошо понимали.
Однажды со мной случилась неприятность. При чем, что называется, «на ровном месте». Компания из нескольких студентов зашла в пивбар выпить по паре кружек – ничего предосудительного. Но некоторым удалым ребятам такое занятие показалось слишком невинным. И занятие стало винным – в ближайшем магазине было закуплено несколько бутылок портвейна и разлито по пивным кружкам. Я никогда не мог пить портвейн (и вообще сладкие вина) и отказался от сомнительного удовольствия. Но когда вся компашка была задержана за «распитие» и доставлена в ближайшее отделение, я оказался там же. Ну, не кричать же мне, что я не пью портвейн! После составления протокола все были отпущены, но предупреждены: «ждите «телегу» по месту учебы». Я быстро сообразил, что в институте запросто может найтись «добрая душа», которая даст бумаге ход. У отца могут быть крупные неприятности. Я и мои собутыльники задарили шоколадками всю канцелярию института, и нам было обещано, что по возможности, бумагу перехватят и регистрировать не будут. Еще месяц я плохо спал, по ночам. Но обошлось. Бумаги пришли по месту жительства, где каждый из нас был оштрафован на 3 рубля.
А в 1978 г. произошел один «тихий» скандал, имевший серьезные последствия. Дело было так. Компания студентов МГИМО, детей МИДовцев, устроила на квартире вечеринку со спиртным и с девушками. Когда выпитые напитки раскрепостили юные организмы, вечеринка переросла в оргию. И все бы ничего, никто особо не шумел и общественный порядок не нарушал, но у одного из участников на руках оказалась диковинка тех времен – аппарат мгновенной фотографии Polaroid. И подвыпившие балбесы не придумали ничего лучше, чем заснять на фото происходящее. А на следующий день фотографии были принесены на занятия, где часть из них была похищена. Надо ли говорить, что похищенные снимки были подброшены руководству. При чем, подброшены принципиальному партийному начальнику, который не согласился заминать скандал и дал делу ход. Зачем это было сделано? Все просто. Приближалось распределение, на котором один получал должность в представительстве ООН в Нью-Йорке, а другой ехал работать «девятым помощником десятого секретаря» посольства СССР в Бурунди. И чем больше конкурентов сойдет с дистанции, тем больше шансов взять хороший старт у того, кто не имеет «волосатой лапы» в верхах. Результат раздутого скандала был катастрофическим. Все участники вечеринки были исключены из комсомола и отчислены из института. Их родителей отозвали из-за границы и сделали невыездными. А ЦК КПСС (дошло даже до этого!) выпустил закрытое постановление, гласившее, что «пребывание за границей растлевает советскую молодежь». В результате рьяного исполнения этого постановления, в том году никто из детей загран-работников (и ваш покорный слуга в том числе) не поехал за кордон навестить родителей.
А насчет того, что мажоры передвигались на «папиных Волгах», Шевчук был не совсем прав. Были, конечно, и отцовские Волги, и личные Жигули, но чаще мажоры передвигались по Москве на такси. Да, и некуда особенно было им передвигаться. Разве что, с квартиры на дачу и обратно. На учебу старались приезжать «как все». Если запарковать сияющую хромом папину Волгу рядом со стареньким Москвичом своего препода, тот может и обидеться, что скажется на успеваемости. А учиться мажоры старались хорошо, правдами и неправдами. Учись, сынок, и у тебя все будет – советовал папа. И сыну очень хотелось, чтобы у него «все было». Ведь так приятно ловить на себе восторженные взгляды девиц и завистливые взгляды парней, когда небрежным движением достаешь сигаретку из пачки Мальборо и щелкаешь Ронсоном.
Чего у «Золотой молодежи» было в избытке, так это площади для проведения досуга. Родители, как правило, в «загранке», из «взрослых» - в худшем случае, бабушка, но она не в счет. Квартира и дача в полном распоряжении. Вот там, на квартирах, дачах и проходила «сладкая жизнь». Модная музыка из крутой стереосистемы, виски, ликеры, джины, коньяки, баночное пиво, американские сигареты, глянцевые журналы, расфуфыренные девицы из той же среды, разговоры о жизни ТАМ. Вот она, настоящая жизнь! Иногда мажор по прихоти или из симпатии приводил в такую компанию девушку-простушку. На всю эту невероятную роскошь девица смотрела восторженными глазами, даже не замечая на себе насмешливых взглядов. Ее гэдээровские джинсы и блузка из ЦУМа в этой среде ничего, кроме презрения не вызывали. А после пары рюмок Гран Манье, вконец сомлевшая девица, как созревший плод падала к ногам своего принца.
Надо сказать, что перестройка 80-х и суматоха 90-х серьезно не повлияли на размеченную заранее жизнь советских мажоров. Они женились на девушках из своей среды, завели детишек и разъехались по посольствам и торговым представительствам в страны с развитой экономикой. Мало того, они практически все обзавелись зарубежной недвижимостью, чего их родители себе позволить не могли. И сейчас, достигнув пенсионного возраста эти ребята неплохо живут на своих виллах, выбираясь периодически покататься на лыжах в Австрийские Альпы или на рыбалку в Норвежские фьорды. Кому война, кому – мать родна…