Вторая часть изучения вопроса о том, что думали шведские историки про Карла XII, Петра I и Северную войну 1700-1721 гг.
Первую часть рассказа о том, как от ненависти к Карлу XII шведы перешли к обожанию, и почему это так похоже на наши дни в нашей же стране - читайте здесь. В конце статьи мы снова подведём определённый итог-сравнение, не пропустите!
Ставьте лайк и пойдёмте разбираться!
Итак, Карл XII от антигероя, потерявшего контроль над Балтикой и разорившего страну, превратился к началу Первой мировой войны в национального героя, стремившегося оградить весь мир от российской агрессии в XVIII веке. Теперь настала пора понять, как менялся образ короля-воина и образ Северной войны в Швеции после 1914 года.
В 1914 году Густав V, король Швеции на тот момент, выступая перед многотысячной публикой, состоящей из представителей крестьянства, заявил, что он отказывается от политики либерального правительства (там шла речь, в т.ч. о разоружении) и поддерживает военных, которые требуют усилить оборону страны. Правительство сменилось, политика оказалась в руках консерваторов.
Именно с подачи консерваторов был разработан талмуд "Карл XII на поле брани", где с отсылками на все сражения с древнейших времен до XX века, Карл становился самым одаренным и прославленным стратегом - на равне с Александром Македонским и Ганнибалом. Тактика под Полтавой - идеальный расчёт двойного охвата, как при Каннах 216 г. до н.э., который не сумели реализовать военачальники Карла из-за разногласий генерала Левенхаупта и других представителей высшего командования, из-за чего кавалерия и пехота потеряли слаженность действий и были разбиты русской армией.
Издание этого труда в 4-х томах стало апофеозом деятельности "новой школы" шведской историографии. Однако, чрезмерная политизация темы привела к тому, что король и историографы стали восприниматься в обществе как реакционеры: в Швеции в этот момент утверждались всеобщее избирательное право, парламентаризм и социальная демократия. Тот, кто поддерживал короля-воина, автоматически записывался в полк "неудачников". Стигматизация образа Карла XII в народе привела к тому, что образ короля постепенно исчез из политических дебатов. Этот образ уже в 30-х годах использовался исключительно правыми шведскими националистами и нацистскими кругами.
Крупных обобщающих работ о Северной войне больше не писали, параллели между императорской Россией Петра и Советским Союзом ушли в небытие. Нарративная история сменилась аналитической, ориентированной на количественные методы и теорию. Основное внимание уделялось вопросу о том, как создавалась великая шведская держава на Балтике и почему она утратила своё положение. Конкретно вопрос о Северной войне вновь подняли в 80-х гг. прошлого века.
Как выявили позднейшие исследования, главная политическая цель войны для Карла XII состояла сохранении страны как великой державы, решавшей судьбы Северной, Восточной и Центральной Европы. Однако, сам Карл никогда не раскрывал никому свои планы, поэтому все его действия историки были вынуждены объяснять с помощью субъективных оценок. Работа 1952 г. "История шведской внешней политики" утверждала, что шведская дипломатия пыталась объединить все антирусские силы Восточный Европы в коалицию: поляки, казаки, татары, турки. После падения мощи страны пала и мощь дипломатии.
"Карл XII и его советники" 1960 года приходит к выводу, что разногласия внутри шведского руководства и резкой политики Карла привели к поражению. Эта и другие работы середины XX века полагали, что у шведского Совета и короля были абсолютно противоположные взгляды на политику - Совет хотел мира, Карл бы никогда на это не согласился. Именно поэтому Совет специально задерживал отправку припасов и новых воинов на театр войны, чтобы добиться низких военных результатов и, в итоге, мира. Прямо как петроградский Совет в 1917 году.
Шведские историки второй половины XX века отмечали важность торговых путей и попытку шведов направить все потоки русской торговли на запад через шведские территории, в результате чего и возникла война - один из способов широкого спектра мотивов, которыми руководствовались шведские государственные деятели.
Внимательно был изучен вопрос взаимодействия шведского государства и крестьян - в отсутствие Карла крестьянская тактика пассивного сопротивления имела успех, так как правительствующая элита находилась в состоянии раскола и сделать с этим ничего не могла.
В 1988 году вышла книга "Полтава. Рассказ о гибели одной армии" П. Энглунда, которая рассказывала о битве с точки зрения простых солдат. Материал основывался на дневниках военных и принижал значение генералов и королей: автор считал, что у полководцев был очень плохой контроль над ходом событий. С момента публикации этой работы, шведские историки вновь вернулись к теме Северной войны, но уделяли больше внимания "маленькому человеку" - простому солдату и жителям.
В 90-х годах историк Я. Линдгрен предложил новый подход к вопросу: тыловое обеспечение армии имело решающее значение, а крупные сражения того времени не играли такого важного значения. Цель войны - попытка измотать соперника и получить желаемые условия при мире. Карлу это удавалось до определенного времени, однако, обеспечить полностью всю войну он не смог.
Большое внимание было уделено тому, сколько было потерь: 200 тысяч человек шведов и финнов при 1,4 млн населении Шведского королевства. Как и внутреннему положению Швеции - военная политика Карла XII привела к полному истощению ресурсов страны, и насколько серьёзно - зависело от конкретного подхода к оценке экономики страны историками.
Особенностью изучения Северной войны шведскими историками было то, что военный период считался экстремальным временем, имевшим мало общего с "окружающеми" его эпохами. В общей периодизации истории проводится раздел между эпохой великодержавности и общих свобод. Политизация эпохи Карла XII и эра свобод привели к тому, что в Швеции проблема того, как Северная война воздействовала на последующее развитие страны, усталости от войны и неприязни к самодержавию.
Но что отличает шведскую историографию от нашей, отечественной, в этом вопросе? В отечественной историографии мы были лишены плавного отмежевания истории от политики: сначала реформы 20-х гг., когда вся история до 1917 года отменялась полностью, затем 30-40-е гг. - возвращение "традиционных ценностей", истории как науки и поиск "правильных людей в истории", вроде Александра Невского или Ивана Грозного, чья политика могла быть оправдана политическим руководством. Ура-патриотический период Брежнева-Андропова, когда на смену общей идеи народа - Революции 1917 г. - пришёл героизм солдат в ВОВ. Потерявший свою силу в конце 80-х - 90-х гг., он снова вернулся к нам в XXI веке, и с каждым днём всё усиливается (например, мероприятия, посвященные ВОВ, минимум 4 раза в год в Петербурге - окончание блокады, 9 мая, начало войны, начало блокады + все исторические даты вроде Сталинградской битвы и подвига Александра Матросова).
Под маской героизации прошлого, политики настоящего всячески отрицают прогресс, вернее, не желают им заниматься. Выставки, фестивали и мероприятия в честь исторических имён (да хотя бы те же переименования аэропортов) тратят ресурсы, которые можно было бы направить на развитие страны прямо сейчас. Но прикрываясь необходимостью помнить прошлое, правительство с удовольствием проводит социально-экономическую политику против собственного населения: снижаются доходы, растут налоги, опять же пенсионная реформа; чиновник в нужный момент достанут табличку с именем отечественного героя на одном из популярных шествий в честь российских побед, и тогда с ним бороться будет невозможно - ведь тот, кто гордиться своими предками, сейчас, увы, не имеет права быть осужден - даже если сам ничего для страны не сделал.
Спасибо за просмотр, ставьте лайк, комментарии пишите, подписывайтесь и - до новых встреч в эфире Дзена!