Говорят, что история не терпит сослагательного наклонения. Однако, людям свойственно размышлять над тем, что было бы, если бы история пошла по иному пути. Именно поэтому столь популяры книги в жанре альтернативной истории.
Нередко читатель словно ставит себя на место той или иной исторической личности, проецирует свои знания и опыт на конкретную историческую ситуацию и говорит сам себе: "А я на его месте поступил бы не так, а вот так. Я бы им показал!" И так на свет появились целые серии книг про попаданцев, главным героем которых выступает наши современник, волею судьбы оказавшийся в ином времени и в ином теле.
Как изменилась бы их жизнь и наша история? Об этом повествует роман "1917: Да здравствует Император!", в котором наш современник оказывается в теле брата Николая Второго в дни Февральской революции. В теле человека, в пользу которого отрекся от Престола Николай Второй. В теле человека, который по мнению многих специалистов, формально является последним русским Императором.
Начало спора между попаданцем и царем читайте здесь >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Я повернулся к Императору спиной и, пройдя в конец салона, демонстративно спокойно уселся в кресло. Николай от такой наглости потерял дар речи и лишь сверлил меня гневным взглядом, пока я все так же демонстративно набивал и раскуривал свою трубку. Наконец, затянувшись, я сказал, не повышая голоса:
- Вот что, дорогой Никки. Я пролетел к тебе шестьсот верст и еще десяток верст с боем прорывался сквозь лес. Я сегодня минимум дважды был на волосок от смерти, пытаясь успеть сообщить тебе кое-что до твоего отъезда. Если ты не желаешь меня слушать, то я просто уйду. Желаешь слушать – скажу все, что сказать хотел и тоже уйду. Играть роль дурака весьма утомительно, так что я предпочитаю лечь спать, раз уж ты не нуждаешься в моих советах и целиком доверяешь своим министрам, которые кстати уже разбежались, как тараканы. Итак, мне говорить или я пошел спать?
Николай несколько минут молча нависал надо мной, затем хмуро буркнул:
- Мои министры не разбежались.
- А ты разве не получил от князя Голицына прошение об отставке правительства?
Николай кивнул.
- Получил, но отставку правительства я не принял, так что они продолжат работать дальше.
- Правда? А ты проверь! Правительства в Империи больше нет и на твои телеграммы уже никто не ответит. И, кстати, не уговаривай меня разделить с тобой поездку в твоем чудесном поезде.
- Очевидно, я должен у тебя спросить «почему», не так ли?
- Именно. Потому что дурак из нас только один, а я предпочитаю остаться в живых. Должен же кто-то радовать великих интриганов своей недалекостью и несамостоятельностью!
- О чем ты говоришь?!
- О том, брат мой венценосный, что твой поезд будет блокирован, тебя принудят к отречению, а потом убьют. И, кстати, сразу после этого убьют и всю твою семью. Меня скорее всего тоже, но я все же постараюсь…
И тут он меня буквально вырвал из кресла, схватив за грудки. Император в ярости прошипел мне в лицо:
- Что?! Ты?! Такое?! Говоришь?! Что ты знаешь?! Говори!!!
- Тихо, Никки, тихо… Даже в твоем вагоне стены имеют уши… Пока поезд стоит на месте, ни тебе, ни семье ничего не грозит… Успокойся, наконец…
Я с определенным усилием разжал его хватку и высвободился. Теперь мы стояли друг напротив друга.
- Говори!
Сказано было уже тиши и было ясно, что вспышка ярости пошла на убыль и Самодержец потихоньку обретал способность рассуждать логически.
- Я пролетел шестьсот верст не для того, чтобы молчать. Но, давай сразу условимся – мы с тобой в одной лодке. Убьют тебя – убьют и меня. Поэтому, пока мы за закрытыми дверьми, давай обойдемся без всей этой верноподданнической мишуры и поговорим как два брата. И если тебе легче, можешь и дальше меня воспринимать в качестве легковерного дурачка, мне это не принципиально. Итак, главное. Твой поезд обречен, как только тронется из Могилева. По плану заговора военных, впереди и сзади твоего поезда якобы случится крушение и вагоны, сошедшие с рельс, заблокируют тебе путь. Поезд будет блокирован мятежными войсками. Затем к тебе прибудет совместная делегация депутатов Государственной Думы и генералов. Тебе предложат отречение.
Николай вскинулся.
- Чушь! Я на это никогда не пойду! Кроме того, со мной мой Конвой!
- Пойдешь. Они захватят в заложники твою семью. Ты все подпишешь.
- Семью? Это невозможно! В Царском Селе надежный гарнизон!
- Гарнизон Царского Села участвует в заговоре. Ты удивительно слеп, мой брат. Зачем тебе министры и разведка, если ты ничего не знаешь? Ты говоришь, что ты осведомлен о заговорах? Тогда почему их участники до сих пор не дают показания в Петропавловской крепости? В частности, пяток Великих Князей я бы обязательно повесил. Со всем великокняжеским шиком. Привселюдно, с большим стечением народных масс. Им бы понравилось, я уверен.
- Князьям или массам?
- Всем.
Царь-батюшка прошелся по салону. Судя по всему, этот вопрос он задавал себе многократно, но ответ меня ничуть не удивил. Вероятно, себя он успокаивал так же.
- Нет, это невозможно. Я не могу этого сделать. Не могу, потому что идет война. И внутренние наши разногласия нужно отложить до того времени, когда закончится эта война.
Хмыкаю.
- Боюсь, что к тому моменту в живых не будет ни тебя, ни меня. Ни твоей семьи.
И тут я ничуть не лукавил. Николай с отчаянным непониманием (вернее, отказываясь понимать очевидное) воскликнул:
- Но… почему??!
- Никки, ты же прекрасно осведомлен о том, как решаются вопросы устранения претендентов на трон. Так было во все времена, вспомни того же Макиавелли. Только в те времена монарх избавлялся от любых возможных конкурентов, вырезая целые семьи поголовно, не щадя ни стар, ни млад, а сейчас речь идет об упразднении монархии как таковой. И постараются устранить всех членов Императорской Фамилии от мала до велика, дабы никто из них не мог быть использован в качестве Знамени Реставрации. И если ты меня не будешь перебивать, то я постараюсь тебе рассказать все, что знаю о заговорах этого дня, а там уж сам решай верить мне или не верить.
Последующие четверть часа я излагал ему все, что мне было известно о заговорах февраля 1917 года. О, роли «союзников» по Антанте в деле свержения монархии, о деньгах из английского и французского посольств, о поощрении ими оппозиционных настроений, в том числе и среди высшей элиты Империи. О заговоре элит, сосредоточенных вокруг Госдумы и Земгора, о заговоре военных, о роли Германии и Австро-Венгрии в раздувании революционных и сепаратистских настроений в России, о действиях генерала Хабалова и военного министра Беляева, о хаосе в Петрограде, и о многом другом.
Император стоял у окна и, выкуривая папиросу за папиросой, неотрывно глядел в ночь. Он молчал и вопросов не задавал. Наконец, когда я выдохся, Царь затушил папиросу и сел в кресло напротив меня. Пару минут мы молча сидели друг напротив друга. В конце концов Николай прервал затянувшееся молчание.
- У тебя есть доказательства твоих слов?
Продолжение спора читайте здесь >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Четыре книги цикла "Новый Михаил" читайте на https://author.today/u/babkin