Деньги закончились. Отложил на одну поездку в одну сторону. Должны на днях аванс дать. Вчера бухгалтер прислала письмо, мол приходи за монетой. Еду в душном ПАЗике к Дому Кино. Солнце – в спину, спина – в мыле. Лоб будто стальная раскалённая пластина под кожей, мозги от неё начинают покрываться румяной корочкой. Зашедшая на Каменных палатках девушка в изнеможении начинает стекать по поручню. Двое ребят соизволили уступить её место. Стыдно за мужчин. Оказалось что у девушки беременность 14 недель и что-то не так, стояла не жалуясь до последнего, а ещё это изматывающая жара. Вызвали скорую. Сердобольная покрикивающая на всех женщина с ребёнком подхватила страдалицу под одну руку, я – под другую. Вышли на Комсомольской в тенёк. Единственное, что я нашёл девушке сказать: «Всё будет в порядке». Приехала скорая, бодрые врачи определили девушку в карету и умчались. Женщина с ребёнком почему-то поблагодарила меня, хотя я ничего толком не сделал, и ушла в жару. Билет потрачен. Иду до офиса пешком. Сомнительный аттракцион. И это было бы оправдано если бы я вынес дюжину детей из горящего дома, или разминировал бомбу в последний момент, или спас заложников, обезвредив преступника, а я бестолково стоял рядом и ничем не мог помочь. В таких мыслях преодолел пять остановок. Рубаха, как после дождя, голова кружится, подташнивает. И тут мне откровение пришло, возможно, Бог допустил мне почувствовать себя так, чтобы мне было понятнее, через что проходит сейчас эта девушка. То есть служение не всегда является активным действием, служение может быть простым сочувствием и желанием разделить боль человека рядом. Как только это подумал, сразу же облака затянули солнце, и наступила блаженная прохлада, как будто Бог сказал: «Ну, наконец-то ты понял». А позднее мне пришло ещё одно откровение: Я же в этом ПАЗике изнемогал, а Бог меня вывел этим служением в тень. То есть служа другим, ты заботишься о себе.