Я написала этот текст для журнала Robb Report.
Для тех, кто не любит путешествовать, стейкейшн — отличный предлог «не выходить из комнаты, не совершать ошибку», а для всех остальных — возможность сбежать, оставаясь на месте. Рассказывает колумнист Robb Report Нелли Константинова.
«Как думаешь, что такое стейкейшн?» — крикнула я мужу в сад. «Отдых с жарением стейков?» — отозвался он из зелёных дачных глубин. Зачем ему называть каким-то новым словом то, что он любит всю жизнь и предпочитает всему, кроме работы, то есть отдыхать дома? Но не всё так просто.
Если погуглить staycation, выяснится, что русскоязычные сайты передирают друг у друга информацию про «вид отдыха, когда каждый день возвращаешься ночевать домой». Пишут, впервые слово было употреблено журналистом The Sun в 2003 году и взошло над миром в кризис 2008—2010 гг. Англоязычные сайты въедливей: словарь Merriam-Webster находит, что слово — 1944 года рождения. «Википедия» приводит его синонимы: holistay, daycation и даже nearcation. Время от времени staycation лишают статуса слова: один университет изгнал его из своего словаря в 2009 году, поскольку отпуск — не всегда путешествие, а раз так, зачем миру отдельное определение для отпуска на диване.
Однако стейкейшн — это не просто неделя на диване. Это, например, туризм в родном городе — не самое простое дело, кстати: быстро выясняется, что мы знаем об экскурсиях и выставках вокруг собственного дома не больше, чем о среднемировых. Бессмысленно спрашивать у местных, куда пойти. Они тоже тут живут и работают, а вы решили гулять и отдыхать, и у вас теперь разные жизненные сценарии относительно родной сторонки.
Неудивительно, что стейкейшн трудно даётся. Это, в сущности, путешествие вглубь, а не вдоль. Сами посудите: единицы изучают всю жизнь своего богоданного партнёра, большинство, как показывает статистика разводов, предпочитают жениться на новых. Так и просится афоризм типа «Поверхностность — твоё имя, мировой туризм».
Главное в любом отдыхе — безмятежность. «Позвякивая карбованцами и медленно пуская дым, торжественными чужестранцами проходим городом родным», — писала Марина Цветаева про неё, безмятежность, и про созерцательность. Их и в ашрамах непросто культивировать, а ты попробуй возвращаться в собственный подъезд каждый вечер и продолжать отдыхать. Поди взлети над суетой. Не можешь ты торжественным чужестранцем пойти по улице, потому что сразу видишь, кто тут и зачем, считываешь культурные коды, извините за выражение. И вот уже улица разваливается на прокурорских, которые идут на работу к 9, редакторов, которые идут на бранч в 12, и толпу китайских туристов, которые в обед вываливаются из автобуса в «Турандот». Что тут изучать, спрашиваешь ты в отчаянии, всё и так понятно.
Поездка в другую страну — вот что делает тебя безмятежным пришельцем. Когда-то давно я так ездила на выходные в Финляндию: за два-три дня из головы вымывало всю информацию, потому что кругом был непостижимый язык, оставалось любоваться озёрами и есть лосося. Сейчас существует метод получше — отрубить почту и телефон.
Стейкейшн сначала был ответом на экономические трудности: ночевать дома всяко дешевле, чем лететь через полмира в отель и просаживать деньги за барной стойкой. Потом началась идеология: я не использую вредные самолёты и спасаю окружающую среду; я ем только местные продукты и смотрю только на то, что рядом со мной; я не путешествую, и уникальные памятники истории, искусства и заповедная природа не страдают от туристической саранчи.
Свежесозданный совет по туризму Саудовской Аравии, в который вошли Ричард Брэнсон и внук Жак-Ива Кусто, сообщил в первом же коммюнике, что будет ограничивать грядущий приток туристов в страну с 500-километровой линией пляжей и нетронутой природой. Остров Комодо, который заработал на своих варанах в прошлом году миллиарды, собирается прикрыть его для приезжих. Галапагосы и Патагония на очереди.
Пещера в Ласко, «Сикстинская капелла доисторического мира», уже давно закрыта, а рядом по‑французски скрупулёзно создана её копия. Зачем показывать оригинал, если мы не отличим его от копии? К тому же зелёная плесень, порождённая нашим дыханием, уже начала уничтожать уникальные рисунки, а им 17 тысяч лет. Пусть в настоящую пещеру археологи ходят. «Туристов не интересуют обычаи и история. Им нужно селфи на фоне памятника», — с горечью говорила мне в Ханчжоу китайская дама-гид, одна из десяти лучших в стране.
К тому же стейкейшн избавляет от невзгод путешествия. Все по‑прежнему, как эталонный пассажир в «12 стульях», много едят в аэропортах и самолётах, страдают от попутчиков, задержек рейсов, плохо упакованного багажа и неправильно выбранной одежды. И да, от постоянной траты денег. Каждый человек, даже если он летит частным бортом в роскошный отель, — скиталец и номад в немнущейся одежде немаркого цвета с паспортом, который не дай бог потерять, иначе начнутся траблы совсем другого уровня. На меня, профессионального путешественника с 20-летним стажем, идея сопротивления мировому кочевью впервые напала после фильма «Вавилон» 2006 года и его мощного рефрена «сиди дома, иначе такое начнётся». Если бы у течения staycation были деньги, лучшей пропагандой было бы снять на них это кино.
Капля камень точит. А в самом деле, зачем путешествовать, начинаю думать я. Мы уже всё узнали из документальных фильмов. Я трижды посмотрела 6 серий Wild China перед поездкой в Китай: это был режиссёрски безупречный рассказ о таких горах, озёрах, слонах и пандах, что потребовалась бы жизнь, захоти я увидеть всё это въявь, а не жалкие 20 дней. Вспомню-ка я чеканную формулу про туристку из «Дживса и Вустера»: «Это женщина, которая провела уик-энд в Бразилии и написала книгу «Куда идёшь, Бразилия?»
С другой стороны, Рэй Брэдбери говорит, что путешествовать нужно, чтобы человечество распространилось до самых дальних планет. В его рассказе «Каникулы» муж пожелал «оставить землю, и море, и всё, что растёт», кроме человека, «который охотится, когда не голоден, ест, когда сыт, жесток, хотя его никто не задевает». И всё исполнилось. «Люди злые, но пусть вернутся обратно», — просит жена в конце рассказа.
Вот я и думаю. Да, нам нужно только селфи на фоне Джоконды, да, мы поверхностны, легкомысленны, небрежны, необразованны, нелюбопытны. Но, может, и пусть? А стейкейшн оставим мудрым, сосредоточенным, чутким, любознательным. Нам в таких не превратиться раньше чем через много поколений. Ах, кабы это было так же легко, как пролететь вокруг земли на самолёте.