- Уважаемые покупатели, продажа алкогольной продукции прекращается через пятнадцать минут, пожалуйста, поторопитесь! - усталый женский голос из громкоговорителя обозначает пространственно-временные границы сцены.
Двигаясь с двух сторон винного ряда, быстро, но предельно внимательно читая этикетки, сближаются двое мужчин. В самом центре стеллажа, как бы отделенный от других вин почтительной пустотой, возвышается единственный оставшийся в супермаркете Брют. Приблизившись к нему, оба мужчины синхронно издают вздох облегчения и одновременно хватаются один за горлышко, а другой за тело вожделенного приза.
Только сейчас, соперники замечают друг друга.
- Привет, пап – автоматически вырывается у младшего из мужчин, и он почти разжимает горло Брюта, но тут же меняется в лице, хмурит брови и дергает бутылку на себя.
- Здравствуй, Андрей - старший приветливо улыбается и отмечает про себя, что начиная с чистой, по сезону обуви и, заканчивая контурным пробором и ровными висками, сын выглядит опрятно и пахнет дорогим парфюмом. Бутылку старший, тем не менее, из рук не выпускает и, лишь слегка побелев аккуратным маникюром, не резко, но уверенно тянет ее к себе.
«Проклятье» - думает Андрей – «только тебя, гад, сейчас не хватало. Кой черт ты вообще здесь делаешь? Ушел так ушел! А я тоже хорош – "привет, пап!", предатель!» - он снова с силой дергает бутылку на себя.
«Значит, все еще обижаемся…» - думает отец, понимающе улыбаясь, и продолжает тянуть бутылку к себе – «Ну ничего, сын, время лечит. Вот что ты в эту бутылку вцепился? Взял бы себе коньяка, взрослый уже!»
Андрей окидывает грустным взглядом полку, убеждается, что альтернативой противостоянию с отцом является лишь полусладкое, которое ему сегодня ну никак не подходит, и сильнее тянет Брюта к себе. Девушка, расположения которой Андрей добивался целых три месяца, водил по ресторанам, театрам и клубам, сегодня вдруг пригласила его к себе, намекнув, что это не вечер знакомства с родителями и они будут одни. И вот он мчится к ней, сделав остановку лишь в магазине у дома, чтобы купить шампанского. Пьет она только брют или не пьет совсем. Эта черта в дополнение к ее красоте и уму, произвела на Андрея сильнейшее впечатление. «Совсем как мама» - с нежностью думает он.
- Уважаемые… алкоголь… десять минут! – прорывается голос из репродукторов.
«Сам-то я на кого похож?» - корит себя отец – «Как будто двадцать лет и мне без шампанского не дадут. Посидим, попьем чаю, поговорим хоть раз по-человечески, без Брюта этого пафосного. А Андрюшка, похоже, влюблен всерьез – такой напряженный, а тут придет вдруг без шампанского – совсем перенервничает» - он мягко, но настойчиво двигает бутылку к сыну.
«К девке очередной, наверное, вон как вырядился» - снова злится Андрей, он только сейчас обращает внимание на торжественный вид отца – отутюженные брюки, начищенные до блеска туфли, новый галстук, свежая прическа, гладко выбритые щеки. Андрей заглядывает в корзину отца - там чай в стеклянной банке, «Берлинское» печенье, бородинский хлеб и банка криля. Ни хватает только брюта, который пьет мама или не пьет совсем. Сложная гамма чувств от надежды, смешанной с недоверием до злости в сочетании с плохо скрываемой радостью, отражается на его лице. «А вдруг?» - хватка на горле Брюта ослабевает, и бутылка придвигается к отцу.
«…внуков понянчим…» - расплывается в мечтательной улыбке отец и изучает содержимое корзинки сына – дорогие конфеты, шоколад и клубника, безвкусная по сезону, но красивая – бутылка движется к сыну.
«…счастлива, как раньше» - улыбается Андрей. Брют уже не знает, куда деваться.
- Пять минут, торопитесь, глупцы! – подстегивает небо.
- В сторону, алкашня! – мощная дама с профилем античной богини одной рукой отодвигает обоих в сторону и секунду созерцает пустоту на полке. Мгновенно оценив обстановку, она выхватывает Брюта из нежных мужских рук и стремительно покидает сцену в направлении кассы, оставив мужчин самостоятельно распутывать и снова запутывать свои непростые семейные узы. У нее, может быть, последний в этой жизни шанс на простое женское счастье, черноглазый и остроносый Самир ждет ее на лавочке в парке. Брют не для него, он вообще не пьет, Брют поможет мощной богине расслабиться в его жарких худощавых объятиях. Ей, кстати, сошло бы и полусладкое, но его богиня в своей начинающейся возрастной близорукости просто не заметила.