Мы завтракаем с моей приятельницей Лидой на террасе районной кофейни. Утро на условной границе лета и осени, мягкое усталое солнце, всё еще пышные петуньи в подвесных корзинах, тёплый, чуть кисловатый запах опавших яблок из старого придорожного сада. Лидка вздыхает: "Я украла у детей первое сентября". Под высокой террасой кофейни проплывает букет георгинов и два банта, за которыми едва угадывается голова. Каждый георгин, банты и голова были приблизительно одного размера.
Лида уже 16 лет живет в Гамбурге, тоской по родине не отличается, приезжает раз в три года походить по выставкам и театрам. "У моих детей ни разу не было 1-го сентября!"
Надо сказать, что оба её ребенка - старшая дочь и младший сын - учатся в одной из лучших школ города, на учёбу идет с радостью, много путешествуют, заняты в каких-то школьных научных проектах, занимаются в кружках и абсолютно счастливы своим детством.
-- Лид, ты чё, -- говорю, -- вам это зачем?
И Лида мне в течение получаса выдаёт монолог о том, что нет больше нигде в мире более трогательной традиции "провожания детей на учёбу". Встречают в школе детей везде, и типа линейки, и учителя даже могут сплясать, но вот такого, как у русских, когда собирают всей семьёй. И чтобы три варианта бантов, и бабочка или галстук. И гладиолусы в рост первоклассника. Или георгины с его голову. И портфель, который вроде пока не нужен, но первоклассник несёт свой ранец так, чтобы видели вокруг все: соседки, мальчишки, дворовые собаки и только родившая кошка, алкоголик дядя Вася - чтобы прослезился вслед.
И вот, выходит первоклашка на свою первую линейку. Щеки загорелые, ноги тонкие в белых колготках подрагивают, из букетов щит как у ОМОНовцев на несанкционированном митинге. А за первоклашками нестройные, но плотные ряды родителей, крестных, бабушек и дедушек. Губы кусают и чешут носы даже отставные полковники и прорабы.
Силы духа у большинства хватает до первого стиха: " Кто это счастливый,
С белыми цветами,
Ступает очень бережно
Новыми туфлями?
У кого такая
Белая рубашка?
Улица любуется —
Это ПЕРВОКЛАШКА "
Стихи на школьных линейках, конечно, обычно ад. Но рыдают не от боли. Умилением пробивает девять из десяти. Но и выдержанных ждёт подвох.
Это когда, уже букеты вручены учителям (не то чтобы первоклассники хотели их отдавать), речь директора все пережили и тут самую мелкую с бантами каждый как арбуз, сажают на плечо одиннадцатиклассника. Остальным первоклашкам тоже выдают по своему старшему, и вдаряют секретным оружием: "Соседка - Наташка, теперь первоклашка, теперь учениииицаанаааа".
Лидка смотрит вдаль, и на глазах у нее натурально слёзы. У меня вообще-то тоже. Я наш первый стих помню уже 18 лет. Мне и правда становится жалко её счастливых немецких детей
-- Лидка, ну давай, твоих на две недели в нашу школу устроим, а? И правда. нельзя ребёнка такого лишать!
-- Давай! - внезапно соглашается Лидка,-- в следующем году.
И что-то записывает себе в календарь на телефоне.