До конца XVIII века англичане наслаждались пивом, жили на фермах не зная бед. Но с приходом в страну индустриализации появились небывалые ранее социальные изменения.
Сотни тысяч крестьян приезжали в столицу страны за поиском лучшей жизни. Лондон их съедал и выкидывал на самое низ. Столица прорастала трущобами.
Далее произошло интересное: к власти пришёл голландец Вильгельм Орланский. Взаимоотношеня с Голландией стали теплеть, британцы с огромным вниманием перенимали традиции родной земли короля Вильгельма Орланского. А вот отношения с Францией пошатнулись, духовные и политические споры ухудшались каждодневно.
В плоть до начала XVIII века люди в Лондоне употребляли в пабах пиво и французский бренди . Как бы то ни было пить французское бренди внезапно стало непатриотично, и англичане обратили внимание на голландский джин. Крепкий напиток с мощным ароматом можжевельника почти мгновенно прижился в обществе и стал прекрасным дополнением к пиву.
Здесь в историю вмешался британский парламент, который вероятно, по большому счёту не знал мер.
На бренди практически наложили запрет (налоги стали такими огромными, что напиток стал на вес золота), пиво тоже по прижали (огромное количество первосортного зерна на него уходило), а джину дали полную независимость. Пошлин — практически никаких, лицензий — никаких, проверок — никаких. Замысел был в том, чтобы убрать с рынка бренди и пустить в ход резервы низкокачественного зерна. Добились своего: бренди почти что пропал, зерна в результате аж стало не хватать. Но ценной каких жертв!
Нищета дорвалась до дешевого джина , и окраины столицы вмиг погрузились в пьяный разгул. Скопление перед питейными голосили: «Напиться за пенс, смертельно напиться — за два! За бесплатно солома!». Солома необходима была для тех, кто напился и опал как озимые, а таких было подавляющее большинство. Прибывшие из провинции не имели обычая пить джин, ни какой-либо культуры пития, ни социального иммунитета. Стоит сказать, что джин подавали не стопками, а пинтами — обыкновение, оставшаяся от пива.
«Натуральный» джин в духе Вильгельма Орланского изготовлялся так: перегоняется ячменная брага , туда вливается вода и душистый набор, в базе которого заложены плоды можжевельника. В след за этим полученное вторично сублимируют в перегонном котле, и получают 30-35 градусное, сильно пахнущее питьё.
Английский джин XVIII века готовился из всякого мусора, вплоть до мышиного помета, и зачастую разбавлялся скипидаром.
В отдельных ситуациях, когда получались явные помои, которые воздерживались пить аж бродяги и бичи, добавляли рафинад. Так что с тех пор у англичан сохранилось негативное чувство к сладкому джину. Когда-то он мог быть сладким, но после такого всякий англичанин знал: сладкого джина нужно опасаться как огня.
Люди часто слепли, умирали и постоянно шли на злодеяния из-за джина. Текстиль в то время был дорогой, так что особо отчаянные пьяницы продавали одежду, напивались и скитались по бульварам босыми и голыми. Примечателен случай, когда безызвестная Джудит Дефор приобрела от благотворительной компании платье для своего ребёнка, после чего задушила его, заложила наряд и тут же пропила его в питейной.
Само руководство страны описывало джин как «Основной фактор всех пороков и разгулов, совершаемого среди людей низшего сословия».
В итоге, лет через 20 после возникновения "эпидемии джина", в 1730-х годах, парламент стал противостоять тому, что когда-то натворил.Издали закон о джине, который запрещал виноделам продавать свой товар нелицензированным торгашам, повысили налоги, начались облавы на продавцов джином. Но трущобы столицы Англии — это личный мир со своими взглядами. Государственных доносчиков вылавливали и лупили до полусмерти, полицейских забрасывали камнями.
Люди подняли восстание за свой джин и грозил взять штурмом парламент, который препятствовал им распивать алкоголь. Так что немудрено, что потребовалось еще лет 20, прежде чем джин получилось усмирить.
Но если вы подумали, что это было сражение трезвости и пьянства, вы ошибаетесь. Это была борьба двух противоречивых схем пьянства. Свирепый, разведённый скипидаром джин был для англичан выражением пролетарской дикости, а вот пиво считалось благом, хорошим и укрепляющим нравственность товаром для сдержанного среднего класса.