Он снова поднимался по пыльному холму, когда заметил мужчину лет двадцати пяти с короткой военной стрижкой, сидящего на капоте своей машины. Молодой человек показался мне знакомым.
- Хочешь купить наклейку на бампер?- спросил он.
Арнесто посмотрел на наклейки, на которых были надписи про оружие и/или антиправительственные высказывания, такие как:“запретите оружие, сделайте улицы безопасными для правительственного захвата.”
- Правительство наверняка все испортило, не так ли?- Спросил арнесто.Почему он выглядит таким знакомым?
"ATF не было никакого дела здесь в первую очередь, и они не сделали ничего, кроме ошибок, так как они прибыли. Правительство хочет все контролировать. Они хотят отобрать у нас все оружие и превратить нас всех в социалистов. Мне жаль, что некоторых из них убили, но они должны были послать Шерифа с ордером.”
- Я слышу это. Я возьму эти два, - сказал Арнесто, поднимая с капота две наклейки на бампер. - Он протянул мне руку. - Меня зовут Боб.”
- Приятно познакомиться, Боб. Я Тим, - сказал мужчина, пожимая руку Арнесто. До этого момента Арнесто не был на сто процентов уверен, с кем говорит. А теперь был. Это был Тимоти Маквей, будущий бомбардировщик федерального здания Альфреда П. Мюрра в Оклахома-Сити, в результате которого погибли 168 человек, в том числе девятнадцать детей.
Арнесто заплатил, и они еще немного поболтали, причем большую часть разговора вел Маквей. Наконец нервы Арнесто взяли верх, и он извинился. Отойдя на приличное расстояние, он оглянулся и вместе с Маквеем, который смотрел в другую сторону, записал номер своего автомобиля.
Вернувшись в отель, Арнесто быстро позвонил Катрине, чтобы сообщить ей, как проходит“игровая конференция”. Они мило поболтали, потом повесили трубки, и он набрал номер Пита.
- Я встречался с ним!- Сказал арнесто.
- Кто, Дэвид Кореш? Как, черт возьми, ты это сделал? И почему?”
- Нет, другой парень, который отомстит, если гора Кармел сгорит.”
“Что... он там был?!- Спросил пит.
"Да, продавая наклейки на бампер, которые говорят такие вещи, как:" человек с оружием-гражданин, человек без оружия-субъект.- Я купил парочку. Не хотел делать ничего, что могло бы разозлить этого человека. Здесь все зависит от правительства", - сказал Арнесто.
- Ух ты, мог бы использовать его в наших дебатах о контроле над оружием. Черт возьми! Ты должен был собрать информацию, а не тусоваться с этими парнями. В следующий раз ты будешь играть в покер за стейками и виски с ним, корешем и Унабомбером. Вы добились каких-то успехов с корешем?”
— Не совсем, но ... черт возьми, я знаю, кто такой Унабомбер ... в любом случае, проверьте это. Кореш не только убедил других мужчин, что ему следует спать с их женами; он убедил их, что они не могут.”
- Ты хотел бы обладать такой силой, не так ли?- Сказал Пит.
- Нет, - ответил Арнесто. “Я не хочу воровать чужих жен, но если я когда-нибудь снова буду одна, было бы неплохо иметь частицу харизмы этого парня.”
- Дэвид Кореш страдает манией величия. Он любит звук собственного голоса. Они продолжают проигрывать некоторые из его записей на одной из станций здесь. Я сейчас смотрю одну из них.”
“Какой канал?- Арнесто взял пульт и прошелся по всем каналам привинченного телевизора. - Кажется, у них его здесь нет. Слушай, ты можешь записать это для меня? Наконец-то у меня появилась идея. Запишите столько, сколько сможете, а затем пришлите мне кассеты с максимально быстрой доставкой.”
- Ты понял, - сказал Пит.
Всю следующую неделю Арнесто просидел в своем гостиничном номере, не отрываясь от телевизора. После многих кропотливых часов прослушивания, расшифровки, записи и редактирования он чувствовал, что у него есть то, что ему нужно. Он перемотал пленку и прокрутил ее, как ему показалось, в тысячный раз. Это был Дэвид Кореш, произносящий кучу слов, которые Арнесто соединил вместе. Это не совсем текло, но многочисленные слои записи скрывали прерывистость.
- Если они войдут сюда, - сказала лента, - мы сожжем это место. Все будут гореть. Дети должны умереть перед Богом.- Запись вызвала у него озноб. Он сделал несколько копий, чтобы отправить их по почте на местные новостные станции, но не был уверен, что должен отдать один из них ФБР. Это было не из неуважения. Он просто боялся, что ФБР распознает фальшивку и уничтожит ее прежде, чем это принесет хоть какую-то пользу.