Римуса не было в спальне всю ночь. Лишь под утро тихонько скрипнула дверь, мальчик на цыпочках подошел к своей кровати и сел, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Джеймс спрыгнул с подоконника и сел рядом с Римусом.
- Ты не ложился? – шепотом спросил его Римус.
Джеймс промолчал. Он внимательно осмотрел друга.
- Как ты?
- Нормально.
Римус тяжело вздохнул. Он все еще был очень бледен.
- Где ты был всю ночь? Мы переживали, - Джеймс говорил спокойно, но голос его дрожал, и Римус почувствовал все его волнение.
- В безопасном месте. Там я никому не смогу навредить, - с горечью в голосе произнес Римус.
Наступила тишина. Мальчики не смотрели друг на друга – каждый думал о чем-то своем.
- А Дамблдор знает, что ты…не совсем обычный? – спросил Джеймс.
Римус кивнул.
- Родители долго просили его принять меня в школу. Он не хотел подвергать других учеников опасности.
- Но ты же совсем не опасен, - сказал Джеймс и посмотрел Римусу в глаза. Римус отвел взгляд.
- Я не могу контролировать себя, когда превращаюсь в чудовище. Именно поэтому Дамблдор не соглашался. Но в конце концов он сдался. Вместе с родителями они придумали, что в ночь полнолуния я буду принимать специальное зелье и уходить в такое место, где никто меня не найдет. Где я смогу провести всю ночь, не причинив никому вреда.
- Где это место?
- Если я скажу, ты обязательно пойдешь туда, правда? – печально улыбнулся Римус.
- Конечно, - ответил Джеймс, - а тебе так не будет лучше? Разве тебе не скучно сидеть там одному?
- Джеймс, ты не понимаешь, что я могу быть очень опасен? Я чувствую только одно – жуткий голод, желание съесть что-нибудь, что угодно, лишь бы оно пахло кровью. Но самое страшное – я понимаю, что делаю, но не могу это остановить. Я царапаю стены, громко вою и разрываю на части все, что вижу. Я не могу обещать тебе, что не съем, когда увижу…
Римус опустил голову и закрыл лицо руками. Джеймс видел, что эту ночь он пережил очень тяжело. На его руках были царапины и синяки, а на щеке алела глубокая рана, из которой текла кровь. Джеймс приобнял Римуса за плечи и тихо сказал:
- Ложись. Тебе нужно поспать хотя бы немного. Еще есть время.
Джеймс встал и подошел к окну. Он услышал копошение у себя за спиной, и понял, что Римус лег спать. Вскоре послышалось его мерное сопение, иногда прерывающееся тяжелыми вздохами.
«Я все равно что-нибудь придумаю. Он больше не будет так мучиться. Я сделаю все, чтобы он был счастлив», - думал Джеймс, глядя, как спит его друг.
Спустя два часа однокурсники Джеймса стали просыпаться. Первым проснулся Артур.
- Доброе утро, - сказал он и улыбнулся Джеймсу.
- Доброе, - Джеймс улыбнулся в ответ.
- Как спалось?
- Отлично, - соврал Джеймс. За всю ночь он не сомкнул глаз, дожидаясь возвращения Римуса.
Артур оделся и вышел из спальни. За ним проснулся Ален Финниган, подмигнул Джеймсу и, одевшись, тоже поспешил на завтрак.
Джеймс разбудил Сириуса и Питера. Они решили не трогать Римуса и дать ему поспать лишний час.
Из Большого зала пахло беконом и патокой. Завтрак обещал быть вкусным.
Ребята поели, взяли Римусу большой кусок пирога и побежали в башню Гриффиндора. Римус уже не спал. Он оделся и, сидя в кресле в гостиной, читал. Увидев друзей, он улыбнулся.
- Привет, - сказал Сириус и протянул ему пирог.
- Спасибо, - ответил Римус.
- Первый урок через двадцать минут, так что ешь быстрее, - сказал Джеймс и сел рядом с Римусом.
- Какой урок? – с набитым ртом промямлил Римус.
- Трансфигурация, - ответил Джеймс так, будто и у него рот был набит сладким пирогом. Ребята засмеялись.
Через несколько минут мальчики вышли из гостиной и поспешили на урок трансфигурации. Когда они нашли нужный кабинет, звонок уже прозвенел.
Ребята забежали и сели за задние столы.
- А где профессор? – громко спросил Питер, озираясь по сторонам. И правда, учителя не было в кабинете. Только огромная кошка сидела на профессорском столе.
Внезапно кошка стала расти, и через минуту перед классом, хитро улыбаясь, стояла профессор МакГонагалл. Класс удивленно зашумел.
- Профессор здесь, Петтигрю, а вот где были вы пять минут нашего урока? – спросила она Питера, хотя в ее глазах были видны веселые огоньки. Вскоре они погасли, и МакГонагалл строго посмотрела на ученика, - Прошу вас впредь не опаздывать на мои уроки, иначе можно не уловить сути.
Питер покраснел и кивнул.
- Отлично. Итак, специально для опоздавших, повторю. Только что я продемонстрировала вам пример очень сложной трансфигурации – трансфигурации человека. Людей, которые могут превращаться в животных, называют анимагами. У кого-нибудь есть вопросы?
Девочка, сидящая перед Джеймсом, подняла руку.
- Да, мисс Патил?
- От чего зависит, в какое животное ты превратишься, профессор? - робко спросила девочка и с любопытством взглянула на профессора МакГонагалл.
- Это зависит от многого. Но основная причина – это внутренне сходство с человеком. Если вы, мисс Патил, хитры и пронырливы, то при трансфигурации, скорее всего, обратитесь в лису или куницу.
Девочка смущенно улыбнулась и покраснела.
- А обращаться можно только в животных? Могу я обратиться, например, в стол? – спросил Ален Финниган.
- Только если ваше тотемное животное – стол, мистер Финниган, - не скрывая иронии, ответила профессор МакГонагалл.
Ребята засмеялись, но профессор подняла руку, и класс замолчал.
- Продолжим наш урок. Итак, как я уже говорила, трансфигурация человека – самый сложный ее вид. Чем меньше предмет, тем легче изменить его форму и состав. Сегодня мы попробуем превратить иголку в небольшую булавку. И если у кого-нибудь из вас это получится, вы заработаете двадцать баллов Гриффиндору, - класс радостно зашумел, но МакГонагалл снова потребовала тишины:
- Главное правило трансфигурации – абсолютная тишина и сосредоточенность. Конечно, мне приятно наблюдать в вас такое рвение к практике, но без теории вы не сможете даже правильно взмахнуть палочкой. Поэтому, внимательно слушайте все, что я сейчас скажу…
Но Джеймс уже не слушал ее. Его внезапно осенило: трансфигурация человека – это ведь выход! Если он научится обращаться в какое-нибудь крупное и сильное животное, он сможет контролировать действия Римуса и поможет ему в любую минуту. Он восторженно посмотрел на Сириуса и, к своей радости, увидев в его глазах такое же возбуждение.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? - слегка улыбнувшись, прошептал Сириус.
- Трансфигурация человека? – спросил Джеймс, и Сириус радостно кивнул.
- Это же решит все проблемы, мы сможем быть рядом с Римусом и не бояться, что он причинит нам вред. Нам можно будет не переживать, что…
- Осталось только научиться превращаться в животных, - насмешливо улыбнувшись, прервал его Джеймс. Сириус снова кивнул, но уже без прежнего сумасшедшего энтузиазма.
- Нужно научиться – научимся, - серьезно сказал он и отвернулся от Джеймса.
Джеймс тоже постарался вникнуть в слова МакГонагалл.
- …и после это вам нужно будет только взмахнуть палочкой вот так, - она показала движение, - и иголка превратится в булавку. Понятно? Тогда приступаем к работе. И помните – тишина и сосредоточенность. Одного желания будет мало.
Она взмахнула палочкой, и на столах появились иголки. Джеймс поднял свою и осмотрел – самая обычная иголка. Он посмотрел на Сириуса. Тот тоже не понимал, что надо делать. Джеймс поднял свою волшебную палочку и наугад взмахнул ей. Как и предполагал Джеймс, ничего не произошло. Сириус добился точно такого же результата.
Внезапно профессор МакГонагалл восторженно вскрикнула. На мгновенье она дала волю эмоциям, но тут же взяла себя в руки. Она медленно подошла к столу, за которым сидела Лили Эванс, и подняла маленькую булавку. Конечно, она была только похожа на булавку. Это было что-то среднее между иголкой и булавкой. Профессор положила ее на место и, посмотрев на Лили, удивленно произнесла:
- Это в моей практике впервые, мисс Эванс. Конечно, ваша работа далека от совершенства, но раньше никому не удавалось даже этого. Это потрясающе, мисс Эванс. Двадцать баллов Гриффиндору!
Класс зааплодировал.
- Как ты это сделала? – наклонившись к Лили, спросил Джеймс, когда гул и аплодисменты прекратились. Джеймс заметил, что Северус Снейп, сидящий за Лили, прислушался.
Лили самодовольно улыбнулась:
- Просто сосредоточься на иголке и не думай ни о чем другом. Потом медленно прорисуй своей палочкой восьмерку в воздухе, и иголка должна хоть немного поменять свой внешний вид. Ты что, совсем не слушал МакГонагалл?
- Спасибо, - ответил Джеймс, проигнорировав последний вопрос Лили. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но его перебила профессор МакГонагалл:
- Мистер Поттер, вы помните, что я сказала несколько минут назад? Абсолютная тишина!
- Прошу прощения, профессор, - произнес Джеймс. Он на секунду обернулся и уловил негодующий взгляд Северуса, прожигающий в Джеймсе дырку. Джеймс пожал плечами и посмотрел на иголку. «Я должен это сделать. Какой из меня анимаг, если я не могу превратить иголку в булавку? Я сделаю это. Ради Римуса…», - Джеймс отогнал все мысли и словно закрыл свое сознание. Теперь его внутренний взгляд был направлен на иголку. Он поднял палочку, сделал нужное движение, и… иголка, влетев на секунду в воздух, приобрела вид старой, поржавевшей от времени, булавки. МакГонагалл еще даже не успела удивиться успеху Джеймса, как вдруг иголка Сириуса также изменила свой вид. МакГонагалл ошарашено смотрела на учеников. Наконец она выдавила из себя:
- Я никогда…никогда в жизни не видела такого… Еще двадцать очков Гриффиндору…Это удивительно, это…никогда…в моей практике такого не было…потрясающе, - она на самом деле была потрясена.
Джеймс с Сириусом, самодовольно улыбнувшись, переглянулись. На этой ноте закончился урок. Ребята сложили вещи, выбежали в коридор и направились на следующий урок.
По дороге Питер спросил у них:
- Как у вас получилось? Я не смог, сколько ни пытался, только немного сдвинул иголку…
- А я даже не сдвинул, - с деланной досадой сказал Римус и улыбнулся.
- Просто нужно хорошенько постараться, если мы хотим стать анимагами, - сказал Джеймс, улыбаясь.
- Что?! – одновременно воскликнули Питер и Римус.
- Именно так, - подтвердил Сириус, - мы хотим стать анимагами, - и Джеймс с Сириусом вкратце изложили им свой план.
Корректор - Камарзаев Игорь