Подниматься в среду в привычные 11 утра почему-то совсем не хотелось. В животе было как-то тяжело, а в голове муторно и неясно от непонятных и тревожных мыслей. У Максима было ощущение, похожее на то, когда он пытается безуспешно вспомнить сюжет просмотренного им в детстве кинофильма. Короче, в голове крутится идея, а словами он ее выразить четко не может. Даже устное поощрение Сани, высказанное Максиму вчера за обедом в отношении удачного результата вчерашней встречи в грузинском ресторане, не сняло у Макса нарастающего чувства тревоги. Выйдя из ванной, Максим обнаружил на телефоне два пропущенных вызова от Сани. Внутренне холодея Максим спешно набрал номер Саниного телефона.
- Але, Сань, братан, здорово, не слыхал звонка твоего, в душе был.
- Максим, срочно подтягивайся, я в нашем кафе сижу – голос Саши был непривычно чужим и каким-то далеким.
- Все понял, через 10 минут буду – не стал задавать лишних вопросов Макс и дал отбой.
Положив телефон, Максим посмотрел на трубку телефона, ощущая себя потерянным. Он уже забыл, когда Саня называл его по имени. Слышать от этого человека свое имя вместо привычного прозвища было для Максима уж как-то совсем дико и непривычно. Ощущение того факта, что произошла какая-то катастрофа, причем связанная со вчерашней встречей в ресторане, уже не вызывало никаких сомнений.
Максим сел на кухонный диванчик, облокотился на его спинку и прикрыл глаза. Уже проблема возникла, это по любому, думал Максим, теперь нужно успокоиться, пообщаться с Саней и начать ее решать. Что бы там не произошло, для Максима это значения уже не имеет, трепыхаться он не будет, давить будет ситуацию до талого. Умение Максима отключать эмоции, принимая верное решение, было следствием его необыкновенной уверенности в себе и прилагалось к его прочим деловым качествам и описанным выше достоинствам. Максим, не торопясь, оделся, тщательно проверил, чтобы все электро- и прочие приборы и инженерные устройства в квартире были выключены, запер дверь и вышел на улицу.
На улице у него включился привычный уже режим сканирования окружающей местности на предмет выявления источников вероятной угрозы. Источников угрозы нашим героем не наблюдалось. Максим мельком оглядел свою машину, быстро глянул под капот и, не найдя признаков наличия взврывных устройств, сел в автомобиль. Заведя мотор, Максим направил свою бэху в сторону кафе, в котором собирались, пили чай, принимали пищу и обсуждали свои темные дела люди системы. Само двухэтажное здание, в котором располагалось кафе, находилось в километрах трех от дома Максима. Кафе было уютным с небольшим внутренним двориком для летних посещений. Саня ожидал Максима, сидя за столиком в дальнем углу этого самого дворика.
Александр Николаевич Жданов, в блатном миру известный больше как Саня Ждан или Ждан, был одним из самых влиятельных людей системы. Именно Саня определял (с учетом мнения ряда уважаемых лиц, временно находящихся за пределами России) стратегию развития системы, порядок обустройства ее членов в сфере всего криминального социума. В случае если у кого-то из внешнего мира возникали вопросы к системе, то в первую очередь обращались к Ждану, который уже сам принимал решение о дальнейших действиях, будь то ответ на предъяву, оказание братской помощи дружескому преступному клану или установление контроля над новым источником дохода. Ждан был большим грузным лысеющим мужчиной пятидесяти или около того лет, порядком подрастерявшим свою, физическую форму и былую молодецкую удаль. Прошедший непростую офицерскую службу в рядах Советской армии в Афганистане, Саня был человеком решительным, смелым, способным идти до конца. При этом Саня, если того требовали обстоятельства, был достаточно рассудительным и мог вовремя признать правоту оппонента так, чтобы преступный авторитет Ждана и статус системы не претерпели никакого урона.
В момент появления Максима в кафе Ждан как раз и обдумывал одно из таких решений, принятие которого могло неблаготворно отразиться не только на статусе системы, но и поставить под удар жизнь одного из ее членов, человека, которого в свое время он сам привлек в движение.
Ждан был не один, рядом с ним развалившись на диване, сидел один из людей системы, худой и высокий мужчина зрелых лет, которого Максим знал, как Толика Крана. Макс не знал, с чем было связано наличие такого прозвища у Толяна: либо с системами горячего и холодного водоснабжения либо с высотными башенными механизмами, перемещающими огромные грузы на многочисленных строительных площадках страны. Ничего этого Максим не знал и особо не заморачивался по этому поводу. Зато от Крана всегда можно было услышать в свой адрес доброе ободряющее слово, либо обратиться к нему самому за любой помощью, связанной с делами системы. Но сейчас Максим не ощущал привычной доброжелательности ни от одного, ни от другого собеседника. Наоборот, от обоих веяло отчужденностью и холодом.
- Физкульт привет честному люду – весело произнес Максим, присаживаясь напротив Ждана.
Саня тяжело посмотрел на Макса – не связывался с тобой Леня этот еще?
- Да нет пока, жду, набрать должен, когда копейку передаст пацанам вчерашним – точно Леня, подумал Максим готовясь услышать самое худшее.
- Копейку он передал, все сделал – усмехнувшись, сказал Ждан – передал копейку прямо вместе с пацанами.
- В смысле?
- Да не знаю, какой он там скрытый смысл увидал во всем, только мусорнуться успел твой Леня перед тем как с пацанами этими сегодня встретиться. Приняли сегодня двоих ребят у Лени в офисе. Двоих ребят, одних из тех, которые с тобой вчера общались.
Максим молча переваривал информацию, внутренне поражаясь себе, что эта новость не вызывает у него никакого удивления. Это же и так было понятно, что вчера Леня был крайне не доволен результатами переговоров, что он по любому попытается как-нибудь переиграть высокие договоренности, что ему, жадному уроду, абсолютно наплевать на обязательства, взятые уже на себя самим Максимом, на остальных людей, которые незримо стоят за спиной Макса и отвечают перед другими уже за принятые самим Максимом решения. Ведь по криминальным устоям человек не мог обратиться в правоохранительные органы, если до этого уже явился за помощью к блатным, а если все же обращался, то жестокая кара ждала не только его, но и самих блатных, которые взялись ему помогать. Получалось, что в случае, когда шла речь о деньгах, Леню интересовал лишь один вопрос - размер суммы, с которой он окажется по результатам этих всех соглашений и переговоров. И, видимо, по подсчетам Лени сумма эта его вчера совсем не устроила. Но так жестко подставить Максима перед пацанами! Такого развития сюжета Максим не предполагал даже в самых тяжелых думах. Теперь, Маугли, нам остается только драться, к месту вспомнилась Максу фраза из любимого мультика детства.
- Информация, что людей приняли, верная? – на всякий, спросил Максим.
- Вернее не бывает – ответил Саня – наш человек, который там, сам лично видел, как их на Петровку доставили.
Еще и на Петровку, про себя горестно усмехнулся Максим, вообще красота.
- Короче, Самбист, расклад такой – жестко начал излагать Ждан - пацаны эти близкие Гены и Бека. Сами эти Бек и Гена двигаются вместе с Аликом Ташкентским, кто это, тебе я думаю рассказывать не надо. Ну вот – продолжал уже без лишнего напряжения Ждан – Алик связался уже с нашим большим братом, который сейчас по Испании кантуется, переговорили они и решили, что косяк этот твой, а это, братан, чисто по всем понятиям получается твой косяк, так вот, косяк этот твой нужно исправлять таким образом: завтра до вечера я должен отдать Беку сто пятьдесят тысяч зелени, долг, значит, этого черта Лени закрыть и пацанов ихних из Петровки вызволить. По другому не получится, мусора нынче шибко жадные стали.
Максим заулыбался – да хоть лям, я даже десятку до завтра не надыбаю, лето на дворе. Нереально это. Не получится у меня таких денег даже за неделю собрать.
- Лето, братан, может для тебя закончиться уже на этой неделе – впервые за сегодня вступил в разговор Кран – там еще тебе просили передать…
Макс молча смотрел на собеседников. Он уже понял, что нужно будет драться не на жизнь, а на смерть и, скорее придется реализовывать как раз второй вариант.
- В общем, если ты не соберешь к завтрему лавэ – наконец заговорил Ждан – мы тебя сами на всю улицу объявим гадом, и если придется, сами тебя прикопаем.
Земля не ушла из под ног Максима, и он не провалился в тартарары, и слух не пропал и зрение вроде не ухудшилось, но почему-то ему захотелось отвернуться от всех и заплакать, а лучше уснуть. Около десяти лет он отдал служению системы, выполнял все необходимые, требуемые от него системой, мероприятия, вне зависимости от личного отношения к некоторым из них, а его просто в один миг выплюнули как разжеванную жевачку да еще пообещали растереть. Не выплюнули еще конечно, но очень убедительно пообещали это сделать в ближайшее время, если он не выполнит условия, которые он, в принципе, выполнить не мог. Неподъемная была это сумма – сто пятьдесят тысяч грина. Преступник же, получивший статус гада, становился изгоем блатного общества и подвергался со стороны самого общества остракизму и прочим гонениям, а потом очень быстро пропадал. Наличие статуса гада говорило о том, что человек никогда уже больше не сможет вернуться к нормальной жизни в социуме и человека, ради его же собственного блага, надо этой самой жизни лишить. Не то чтобы Макс в перспективе не видел себя нигде кроме как в системе, нет, он даже вполне серьезно периодически обдумывал вариант ухода из системы в более спокойную, скажем так, человеческую жизнь (опять же жениться надо на приличной воспитанной девушке, детишек завести). Но все эти варианты ухода должны были быть достойными, без малейшего ущерба для статуса и гордости Максима, а гордость в Максиме била через край. Гордость Максима была неразрывно связана с его жаждой жизни, природным любопытством и чувством справедливости, которое, несмотря на годы нахождения Максима в системе, не атрофировалось.
Устрою Вам гада, погодите, думал Максим, потихоньку приободряясь. Мы уже не раз отмечали деловые качества Максима, которые позволяли ему своевременно принимать нужные решения, воплощая их в жизнь. Так вот, это как раз был один из таких моментов принятия нужных решений.
- Короче, решили шудрой меня сделать – усмехнулся Максим.
- Че за шудра? Шурпа что ли, суп? – не понял Кран.
- Шудра, каста такая низшая в Древней Индии. Не каста даже, а сборище чертей всяких. Никто с ними в Индии не общался, не смотрел даже на них, западло было.
- А, ну это в Индии, понятно – проговорил, расслабившись Саня.
- А еще там две главные касты были: брахманы и кшатрии. Брахманы, они учили жизни всех, ни хера сами не делали, чисто лаве только стригли. Убить брахмана было грех, за такое сразу валили. А кшатрии были конкретными воинами. Они как раз всем просраться и давали, если что не так в Древней Индии происходило.
- Ну и к чему эта история древнего мира? – спросил Ждан.
- К тому, что если человек кшатрий по жизни, то ни один брахман его с понтологии не собьет и шудрой не сделает. Не получится это – спокойно проговорил Макс, вставая из-за стола.
Оба мужчины оторопело смотрели на Максима.
- До завтра, пацаны – уже спиной к ним говорил Макс, направляясь к выходу.
Садясь в машину, Максим быстро набрал номер Гии.
- Гия, здорово, говорить можешь?
- Самбист, братишка, здорово! Конечно могу, че случилось? – Гия говорил с едва различимым акцентом.
- Я по теме твоей вчерашней пообщаться хотел.
- Самбист, красавчик, надумал?
- Обсудить надо все, Гия.
- Обсудим, конечно, братан, все обсудим. Давай подъезжай, я тут в итальянском сижу рядышком, поговорим, порубаем, все обсудим.
- Буду через 10 минут.
Настала пора освежить в памяти события вчерашнего дня и рассказать читателю, о чем же общался с Гией наш благородный герой.
Вторник, середина дня.
- Самбист, выручай, братишка, без тебя не вывезем тему, а тема вообще верная, отвечаю.
- Что за тема, инкассация опять?
- Лучше, братан, много, лучше. Короче, на Баррикадке прямо напротив метро крупная фирма стоит строительная.
- Знаю.
- Там постоянно лохи с наликом приезжают квартиры оплачивать. Часто приезжают вообще без охраны, с мешками денег.
- Сколько обычно при них лаве?
- Короче, завтра вечером где-то в семь туда приезжает один жирный финансист, квартиру будет оплачивать за лям зелени. Он вроде еще обналом занимается. Ездит с одним охранником. Охранник ни о чем, тюлень с осой.
- Инфа то верная, Гия?
- Брат, у меня всегда все верняк, инфа, минфа. Все как на духу тебе сказал, все как есть.
- А че, ты же с Тулой работаешь?
- Брат, Тула вообще все попутал в этой жизни, совсем спортсменом шпротсменом стал. Сломал ногу на тренировке и дома теперь лежит, горюет, из Макдональдса еду ему носят.
- Понятно.
- Выручи, брат, прошу.
- Вообще не мой профиль, братан. Подумать надо.
- Подумай, брат, не затягивай, прошу. Буду звонка твоего ждать
Гия ждал Максима на первом этаже итальянского ресторана и уплетал пиццу с анчоусами. Пицца выглядела вкусной, а аромат источала еще вкуснее, поэтому Максим не заставил себя долго уговаривать и присоединился к Гии в уничтожении пиццы, не забывая при этом общаться.
Гия был темноволосым стройным ухоженным человеком одного с Максимом возраста. Эта ухоженность, однако, в отличие от прочих молодых людей, проживающих в столице и чрезмерно ухаживающих за собой, придавала Гии не беззащитный, а наоборот, какой-то очень опасный и угрожающий вид.
- Короче, брат, делаем так – Гия говорил, тщательно пережевывая пищу, стараясь не запачкать дорогую одежду едой – За рулем Снигирь, он водила знатный, отвечаю.
Снегиря Максим знал плохо, поэтому никак комментировать эту информацию не стал, а лишь молча кивнул.
- Встаем напротив входа в фирму, ждем, когда лох с охранником выйдут из тачки, подбегаем, ты рубишь охранника, я лоха, забираем копейку, прыгаем в тачку и гуляй Вася.
- Обратно в пробки не попадем?
- Обижаешь, Самбист, я тебе говорю, Снегирь водила конкретный.
- Во сколько выдвигаемся?
- Мы за тобой заедем. В пять заедем к тебе и от тебя сразу двинем.
- В пять не поздно будет? – Максима удивляла бесшабашная беспечность Гии, как будто они шли не на разбой, а на прогулку в зоопарк - Нам бы покататься по местности, глянуть диспозицию.
- Нормальная диспозиция, братан. Это тебе не отморозков пачками гасить. Этот сладкий лох тока ждет, чтоб честные парняги у него лишнюю ношу забрали.
- Вечер буднего дня, народу конечно валом будет. – Максиму надоело сомневаться - Ладно решили. Короче в пять жду Вас у своего дома.
-Решили, братан.
- Ну че, Ждан, пообщался с протеже своим?
- Пообщался Батя, все передал, он все понял, но вряд ли вывезет.
- Конечно не вывезет. Никто, Саня, не вывезет.
- Бать, жалко пацана. Нормальный парень, ну и нужный коллективу. Прошу, давай поможем ему.
- Стареешь, Саня, а ума не наживаешь. Каждому по икринке, а у самого во рту пылинки. Ничего не делай, другим наука, будут думать, прежде чем за всяких чертей впрягаться.
- Понятно, Батя.
- Ну и хорошо.