В общем, что я хочу сказать. Грибники – страшные люди. Тихая охота у них. Ага! Маньяки мицелия они!
Ну вот, сестра моя, с виду нормальный адекватный человек. Можно полгода ныть, приезжай в гости, приезжай. Неееет, не приедет. Но стОит фото полу гнилого гриба ей в вотсап кинуть и все, уже у меня сидит. Все дела отодвинула, приехала, глаза нездоровым блеском сияют, подскакивает на месте, веди, говорит, меня в грибные места.
Уже вот, в лес с ней идешь и даже оделся как дебил: в резиновые сапоги штанины заправлены, чтоб клещи не жрали, ветровка, чтобы ветки деревьев спину не царапали, в одной руке корзинка, в другой палка-ковырялка.
Походка решительная, надо же быстрее до грибов дойти, желательно раньше всех остальных. И если кто навстречу попадается, неважно алкаш ли это косоходячий или бабушка с радикулитом, плевать!, все они подозрительные! Их всех подобает рассмотреть с ног до головы, заглянуть в их котомки, как пить дать ВСЕ грибы из леса вынесли.
В общем, встретите людей в грибниковой одежде и с пустой корзинкой, идущих вам навстречу, мой вам добрый совет, сразу карманы выворачивайте, открывайте сумки пошире как при досмотре и убедительно орите, что просто шли мимо.
А грибники, те, что уже сосранья лес шерстили и с охоты возвращаются идут с ликами победителей. Грибы наружу. Самые большие белые грибы сверху в корзинке лежат. Я тут у одной группки таких бабушек имела неосторожность спросить, где же такие грибы собрать можно? Ага! Ага! На меня смотрели так, как будто я Родину-мать просила продать. По их взгляду понятно, можно пытать, но место не сдадут.
После встречи с такими победителями, стоит припуститься в сторону леса чуть ли не бегом. Потому что кажется, будто последние грибы, вот прям сейчас, еще какие-нибудь бабки собирают. Они же любят в шесть утра платочек повязать и пойти. Бессонница же.
Шли с сестрой-грибницей по лесу, она, видя следы сбора, сокрушалась. Чтобы ее подбодрить, я предложила к следующему ее приезду пустить по окрестным деревням слух, что так мол и так, завелся в наших лесах маньяк, который ест исключительно бабушек. Причем группами.
Но грибов мы в тот раз все-таки набрали.
А еще у меня ж свой персональный потомственный грибной маньяк есть. Под боком живет. Муж Максимушка. Встаю как-то в шесть утра, нет его. Батюшки, по березовой алле что за калиткой, носится, глаза бешенные, трясется, шепотом орет, грибы, мол, пошли, смотри сколько набрал. И кинул в меня корзиной грибов, иди, женщина заготавливай.
Сижу потом с унылым лицом, ссутулюсь, как собака побитая и выковыриваю из этих грибов червей. Разломишь шляпку, черви эти на меня изо всех дырок уставятся, потешаются. Опоздала, женщина, мы тут уже все сожрали.
А Максим, видя, как я его драгоценные грибы твердой рукой в мусорный пакет швыряю, впадает в истерику. Кричит: «Это хороший гриб! Там нет червей! Там только норки!»
Я те дам, норки! Меня не проведешь! Черви в эти норки какали!
Ты, говорит, в соленой воде грибы подержи, черви и вылезут.
Шиш тебе! Держала я их в соленой воде, потом разломила гриб, а черви как смеялись надо мной, так и продолжают смеяться. Причем хором!
После моей чистки грибы идеальные. Ни одной дырочки, ни одной норочки! А Максимушка святые останки грибов, печально шаркая ногами, уносит за калитку! И внимание! Он их там СЕЕТ в березовой алле. Ну не прелесть ли?)))
Но самый лютый грибник мною виденный, это Лена Гринина. Она по лесу на такой скорости несется! Как сайгак. По пути сбривая всё съедобное. Пока я на какие-то там цветочки и мох отвлекаюсь, Гринина уже за километр от меня сломанными ветками хрустит. Я верчу в руках поганки и думаю можно ли это есть и только слышу, как Гринина кричит: «Еще один белый! А вот еще один! И еще!» Максим-грибник, ломая ноги о поваленные стволы несется в сторону Ленки, чтобы тоже сорвать хоть один белый. Но к тому моменту пока он до нее доскачет, Гринина уже будет на другом краю леса сбривать белые грибы.
Ей даже лосиные вши не помеха. Да, да! Вы такую фигню слышали? Лосиные вши. Так вот, на днях они напали на нас в лесу. Это такие твари, я вам скажу. Размером с обыкновенную муху, некоторые из них с крылышками, а некоторые – без. И еще они внешне похожи на крабиков и тоже ходят боком. Стрррррашшшные, как ужас! И этих вшей рукой не сбить, в кожу вцепляются, прижимаются. А еще они весело стремятся в волосы залезть. И им это удается, товарищи!!!
Когда я почуяла полчище насекомых в волосах и на лице, то неслась к Максиму со всех ног. Мне кажется, я даже Гринину бы обогнала в тот момент. И вот несусь я со вшами в башке и ору: «Максиииииииим!!!» Пытаюсь сбить их руками, а они не сбиваются. При этом грибы не бросаю, прошу заметить, иначе бы все грибники до конца жизни высмеивали. Умри, но грибы сохрани!
Хорошо с нами был эрудит Алексей Хабаров. Его спокойный ровный голос, вещающий под мой истеричный визг, что эти насекомые называются лосиными вшами и они не кусаются, не успокаивал. И то, что с него однажды сняли добрую сотню таких вшей – особенно.
Друзья, видели бы вы, как я неслась из леса к спасительной машине. Вприпрыжку, с матом, криком и слезами ужаса. Причем заставила бедного Максима впереди себя бежать, чтобы все вши на нем собирались.
И вообще, когда какой-то пьяный мужик с топором по ошибке к нам в квартиру ломился именно я с ним разобралась, сдала ментам и спать пошла. А Макимка до утра переживал. Так вот! Алкаши для меня не так страшны. А вот, вши… Ну это же фууууу…
Так вот. Грибную решительность Грининой даже лосиные вши сломить не могут. И даже, если бы сам лось ее за попу укусил, она бы забила его корзинкой, чтобы не мешал грибы собирать. Поэтому, почесывая от вшей голову, она все также бежала и сбривала белые, да подберезовики. Вышла из леса веселая, резиновые сапоги со стразами, кинула грибы в багажник, почесалась и снова скрылась из виду в чаще леса. Ушла за новой партией.
Я же сняла с Максима около пятидесяти этих вшей. С меня сняли около тридцати. Большая часть сидели в башке и топали своими противными лапками мне по черепушке.
А вечером, уже дома я читала статьи о лосиных вшах. По научному их называют оленья кровососка! Ыыыыыы… Это еще хуже. Кровь человека ей не подходит, потому что от нашей крови они потом размножаться не могут. И в жилищах в наших они не приживаются, но с голодухи укусить все же могут. Спасибо, Леш, что не сказал мне об этом в лесу.
Пока читала статьи одна вша упорно выползала мне на лоб и как только я замахивалась, чтобы ее прибить, шустро убегала в волосы. И у меня тряслись губы и наворачивались слезы бессилия. Ведь спаситель-Максим прилег спать. А мужнин сон – это святое. И только неуёмная рукодельница Гринина слала мне фотки засоленных в банки грибов…
И теперь, когда я открываю холодильник и вижу свою баночку грибов, то сразу голова чешется. Ну, вас нафиг с вашими грибами!
Нихт! Найн! Ахтунг!