Только сегодня и завтра, сорок восемь часов. Ты и я. Куда Приводят Мечты.’
Это была та же самая линия. Повторяется слово в слово.
- Какие сны могут прийти, - ответил я и затем, в порядке эксперимента, добавил: - в то время как Крюгеры с Люгерами стреляют в хотшотов.’
Биргитта нахмурилась.
- Что?’
- ...достаточно, чтобы заставить Мамонтов с гамаками стоимостью в грамм почувствовать себя клоуном из Манчестера.’
Затем я сделал колесо в мягком песке. Какое-то время я ничего не делал и на мгновение увидел звезды, но когда я снова посмотрел на Биргитту, на ее лице было такое жалкое замешательство, что я почувствовал себя очень обеспокоенным.
‘Ты теперь Чарльз, мой Чарльз?- сказала она неуверенно.
- На данный момент да.’
- Ты и я? Какие ... Мечты Могут Прийти.’
Я изменил свой сон. Не только линии, но и действия. И я изменил ответы Биргитты тоже.
- Какие сны могут прийти, - сказал я.
- Счастливый щелчок?- сказал фотограф. - Ты будешь выглядеть как следует опрятно и как ...
‘—по разумной цене, как они приходят?- Сказал я. Было то, что ты собирался сказать?’
- Ну да, - сказал фотограф, глядя на Биргитту, которая пожала плечами. Я знал, что теперь веду сон, а не просто являюсь его пассажиром.
- У нас мало времени, - сказал я, чувствуя, как тень синего "Бьюика" быстро приближается к нашей пляжной идиллии. - Я хочу больше видеть тебя и меня, вдали от пляжа. Когда и где мы встречались в последний раз?’
Улыбка сползла с ее лица.
- Тебе не нужно ничего объяснять, Чарли, ты и так все знаешь.’
Это правда, я сделал. Это было в камбренсисе, за неделю до сна, три года назад. Но как раз в этот момент подошла маленькая девочка с пляжным мячом и булькающим смехом, но на этот раз она не прошла мимо; она остановилась и уставилась на меня.
- Будь осторожен, Чарли, - сказала она. - Если ты заглядываешь в чужие сны, то всегда находишь только кошмары.’
И она убежала со своим пляжным мячом.
Я приготовился, затем перескочил к другому Сну, Сну-в-сне. Я не знал, что смогу это сделать, но я мог. Например, найти, что ты можешь играть на пианино, когда тебе восемнадцать, но так или иначе ты всегда знаешь – удивительно и ожидаемо, все в одно и то же время.
Я оказался снаружи темного, унылого общежития, мрачного и неприступного в потемневшем от времени камне. Сон, как и сон, который я только что покинул, был гиперреалистичным, отличимым от реальности только потому, что я знал, что это не так. Это был theGeraldus Cambrensis.
Я мельком взглянул на свое отражение в застекленной двери и увидел, что Чарли Вебстер смотрит на меня. Он выглядел сильнее, более усталым, старше, напряженным. Я толкнула дверь, удивляясь, куда меня ведет мое подсознание.
Стиль интерьера был от тринадцатого века, когда только духовенство и аристократия использовали Dormitoria и сон был неразрывно связан со смертью, обновлением и религией. Изогнутая лестница вела за вестибюль к центральной пустоте, но современные диваны были расположены по обе стороны от центрального стола, где швейцар делал некоторые документы. Сидя на одном из диванов, зазза читала номер журнала "телудлоу ВОГ", а на другом я видел агента Гука, частично скрытого газетой. В телефонной будке сбоку стояла третья фигура, которая выглядела так, словно это была Аврора или Токката, но невозможно было сказать, кто именно.
- Добрый вечер, - сказал швейцар.
- Добрый вечер, - ответил я. - Какие-нибудь сообщения?’
Консул Чарли часть меня не знала его, но Чарли Биргитты часть меня знала.
- Только один, - ответил он и протянул мне записку из моего ящика.
Там всегда будет Гоуэр
Это был не почерк привратника. Он принадлежал Биргитте и означал только одно: они вышли на меня, и я должен без промедления добраться до конспиративной квартиры, молчать и ждать указаний.
Я поблагодарил носильщика, повернулся, но вместо того, чтобы убежать, как предлагала Биргитта, взбежал по лестнице на второй этаж. Я услышал шорох складываемой газеты и шаги по каменному полу внизу, но не ускорил шаг. Если бы я могла слышать агента Хука, он бы меня услышал.
Здание было явно древним, мрачным и в плохом состоянии ремонта.