Так получилось, что три не самых худших дня в своей жизни я прожил на кладбище. Вернее, почти на кладбище. Дело было так.
И было оно в самом конце августа 1994 года, в одном северном губернском центре. После завершения очередного Беспримерного северного турне надо было как-то скоротать три дня до поезда на Москву. Возвращаться особо не хотелось, правда, и денег не оставалось почти... короче, подвернулась удачная оказия: койко-место в одном как сейчас сказали бы «хостеле» с православным уклоном, на которое можно было приземлиться «за миску супа» и пару необременительных трудовых подвигов. А расположен был «хостел» в самом историческом центре города, но таким образом, что практически единственная тропа в этот самый центр пролегала как раз через старинный погост, там некоторые надгробия чуть не восемнадцатого века еще были.
В этом богоугодном доме призрения познакомился я с совершенно чудесным юношей по имени Сергей Зайцев.
Выглядел Сергей сильно. Более всего он смахивал на канонического такого беспризорника двадцатых годов: невысокого роста, бритый череп, суровый взгляд, хорошо развитый верхний плечевой пояс, покрытый какими-то руническими татуировками, еще до того, как это, что называется, стало мэйнстримом. Но невзирая на все эти атрибуты и аксессуары, в душе это был милейший человек, более того: аспирант филологического факультета, работавший над «диссером» по раннему творчеству И.А.Бунина. Так-то вот.
Да, и поскольку «хостел» наш имел клерикальный уклон, распитие спиртных напитков на его территории категорически не приветствовалось. Соответственно, на ежевечерний портвейн нам с Сергеем надо было выбираться на свежий воздух. Через кладбище, как вы понимаете
Уверен, со стороны это дивно смотрелось.
Итак, представьте себе. Август, уже стемнело, накрапывает дождь, в тусклом свете единственного на всю улицу фонаря на остановке общественного транспорта, зябко кутаясь, пассажиры дожидаются последнего автобуса. На их изумленных глазах из кладбищенской калитки выходят две фигуры, обе в белом. Воровато оглядываются, вынимают бутылку портвейна, откупоривают, поочередно делают по доброму глотку. Закуривают. Потом беседуют о Литературе, о Музыке, вообще о Прекрасном. Допивают портвейн и неторопливо скрываются меж покосившихся крестов и потрескавшихся надгробий... по-моему, прекрасно! Но не суть.
На третий день Сергей принес добрую весть: в главном городском универмаге ликвидируется отдел грампластинок, в тот сезон компакт-диски докатились уже даже до отдаленных уголков Родины. Соответственно, нераспроданный за долгие годы товар можно взять по какой-то бросовой цене, типа рубль за штуку, совершенно необременительной даже для нашего скорбного финансового положения.
Но на самом-то деле поживиться там было особенно нечем. Мы довольно долго рылись в куче творчества советских композиторов и дружественных ВИА из стран соцлагеря. Но выудить удалось лишь пластинку «Time and a Word» группы Yes и работу весьма интересного отечественного коллектива «Вежливый отказ». И тут Серега буквально вцепился в один диск, который я отбросил по причине «Понятия не имею, что это...»
- Ааааа! Ты с ума сошел их выкинул!!!
- А что? Traveling Wilburys какие-то... первый раз слышу. Где, как говорится, играли, что выигрывали?
- Ну ты и деревня!!! (с присущим ему высшим филологическим образованием Сергей высказался значительно более крепко и насыщенно).
Удивительно, но при всей своей определенной информированности в теме, я про этот проект услышал впервые!
- Ты бы хоть конверт перевернул, там же написано всё! Ну ты и колхоз!!!
Я перевернул, и действительно...
Новый для себя музыкальный коллектив «открываешь», когда слышишь их песни, что вполне естественно. Очень редко, но случается так, что вот сперва нравится обложка пластинки (когда она известна!) – а потом уж и сама музыка. Но вот чтоб сразу влюбиться, прочтя именно текст на обороте пластинки, еще даже не дочитав, еще даже не узнав расшифровку имен исполнителей – ей-бо, единственный раз в жизни! Но ведь и исполнители там – уникальные, все как один!
Поначалу Уилбериз были вполне оседлым народом. Однако, осознав, что их цивилизация не может вечно оставаться неподвижной, они начали понемногу прогуливаться – это не были еще "странствия" в современном понимании этого слова, но во всяком случае прогулки до угла и обратно. Это движение было важно для них так же, как для пингвинов – прогулки по скалам. Есть свидетельства, что впоследствии они стали уходить на целый день (при этом часто брали с собой еду для пикника). Спустя какое-то время – конкретный срок пока установить не удалось – некоторые бесстрашные Уилбериз уходили на целый уик-энд, покидая дом в пятницу вечером и возвращаясь в воскресенье. Именно они разработали простые ритмические формулы для описания своих похождений...
Песни там все любимые, но если самая-самая – то вот эта, пожалуй
Traveling Wilburys - "Heading For The Light"