Перед началом очередного учебного года канала «Расстрига» пообщался с главным редактором издательского дома «Первое сентября» Артемом Соловейчиком.
Расстрига: Какие знания и навыки должна давать школа ребенку?
Артем Соловейчик: Я думаю, надо исходить из того, что моему ребенку должно быть удобно, хорошо, чтобы он учился без принуждения, чтобы никто не унижал его достоинства. Если это есть, то такая школа – замечательная, будь она хоть во дворе и с низким рейтингом, потому что самое главное достигнуто. У вас будет ребенок, который выучился самостоятельности, у которого есть внутренняя свобода, который не ждет, что его будут одергивать. Он даже, возможно, поначалу отстанет поначалу в своих результатах, но по жизни он будет более крепким и устойчивым, потому что у него есть собственная сформированная позиция.
Расстрига: Какой должна быть современная школа?
Артем Соловейчик: У школы должны быть три составляющие. Первое – мы хотели бы, чтобы у нас вырастали внутренне свободные люди. Внутренняя свобода – это не анархизм, а самостоятельность, устойчивость, открытость и отсутствие боязни быть самим собой. Второе – это не отдельные знания, а целостная картина мира, пусть даже в ущерб знаниям. Потому что мы обучаем, к ЕГЭ готовим, а какого-то целостного взора на жизнь нет. Человеку, который не имеет концепции, сложно взаимодействовать с другими людьми. Целостная картина мира у каждого, конечно, может быть только своя. И мы к этому тоже не привыкли, у нас же все по стандартам. И третья составляющая школы – это стремление к самореализации, чтобы у ребенка были драйв, желание самореализовываться, самовысказываться, самобыть. Если школа и родители на это настраиваются, то, конечно, это меняет жизнь ребенка.
Расстрига: А школа и родители на это настроены?
Артем Соловейчик: Нужна смелость, чтобы иметь свободного, открытого ребенка. И государству надо обладать особой смелостью, чтобы иметь свободных граждан. Поэтому мы все, в целом, согласны, что ребенок должен быть свободным, но нам удобнее, когда он послушный. Мы заявляем самостоятельность как цель, а все наши подходы и технологии направлены на то, чтобы сделать послушного ребенка. Есть противоречие между целью, которую мы заявляем, и методами, которые используем. Поэтому мы, скорее, учим детей казаться, а не быть. Учить казаться – это плохо, но учить быть – это трудно и страшно. Не так важно, какая у нас школьная систем: современная, продвинута или нет. Дело в том, что базовые вещи не меняются со времен Шекспира, Пушкина. И мы понимаем, что даже в самых несвободных обстоятельствах вырастают очень свободные люди. И наоборот – при полной свободе вдруг куда-то деваются все свободные люди.
Расстрига: Как дать ребенку свободу?
Артем Соловейчик: Детей надо любить, но не просто любить. У нас любовь всегда закрепощающая. А надо любить освобождающей любовью, но эта концепция нам не известна: мы и друг друга любим, закрепощая. Любить освобождающей любовью – это еще один идеал, про который надо говорить, а мы не говорим.
Если говорить по-настоящему, то педагогика хороша настолько, насколько она способна дать свободу детям. И этим меряется. Если учитель не умеет управлять детьми в классе, то он пропал. Это очевидно. Но если учитель умеет только управлять – пропали дети. Один учитель отличается от другого вот этим зазором: сколького ему приходится добиваться через управление, принуждение, ущемление достоинства, а сколького, не применяя эти управленческие вещи, оставаясь на уровне чистой педагогики.
Расстрига: Какова роль родителей в подготовке ребенка к школе?
Артем Соловейчик: Точно всем надо забыть концепцию, что ребенок должен приходить в школу, уже умея читать, писать, должен быть готовым ко всему. Это должна давать школа. И у нас сильный перекос в сторону того, что все базовые навыки должны быть сформированы в 5-7 лет. Это неправильно. К сожалению, если родитель давал воздух ребенку, продлевал ему детство, то этот ребенок потом приходит в класс и оказывается среди детей, которым не давали детства, их всех учили чему-то. Они всему научены, знают, что делать, руку тянут, а этот ребенок потерян, и учителю с ним труднее. А наука показывает, что нельзя раньше времени это делать. Но науку никто не слушает, нам нужен успех, результат, как можно раньше.
Расстрига: Выходит, дети живут в состоянии постоянного стресса?
Артем Соловейчик: В том, что дети воспринимают школу как некоторое давление и принуждение, вина не только школы, но и родителей. Потому что мы смотрим на нашего соседа, смотрим, что нам пишут и рисуют, и мы хотим всего быстрее с самого-самого начала. Мы подгоняем своего реального ребенка по собственное видение идеала.
А еще есть государственная точка зрения на моего ребенка. Это должен быть активный гражданин. Но с какой стороны активный – с левой или с правой? И вот получается, что нельзя с ребенком даже по бульварам прогуляться. Это создает напряжение. Я бы сказал, что у нас большое напряжение. При этом школы стали явно лучше, условия для образования явно лучше, вкладываются все намного больше, родители больше участвуют в жизни детей. Но есть напряжение, которого раньше не было, потому что мы расходимся в представлении о том, каким должно быть наше будущее. И не только политическое. Никто сегодня не в состоянии предсказать наше ближайшее будущее ни в том, какой набор профессий будет востребован, ни в том, какими средствами мы будем пользоваться, как перемещаться, какие ценности у нас будут на повестке дня. Развитие жизни настолько быстрое, что есть общая растерянность и концепция: а давайте прямо сейчас этого маленького ребенка приготовим ко всему. На всякий случай. А дети живут своей жизнью. И если на внешнем уровне они нам подчиняются, то внутри там своя жизни. И сообщения о том, что ребенок берет оружие и начинает мстить, – это то самое накопленное напряжение.
У моего отца (Симон Соловейчик - советский теоретик педагогики - прим. Расстрига) была важная фраза: воспитывается не тот, кого любят, а тот, кто любит. Мы должны быть такими, чтобы наши дети полюбили хотя бы нас. И опыт этой любви их потом так продвинет, что они будут верить в себя и в других.