Моё отношение к такой одиозной формации, как «Сектор газа», менялось неоднократно: сначала был детский озорной интерес, сменившийся полным неприятием, затем я стал обращаться к этой группе для получения «постыдного удовольствия», пока снова не наступил период отрицания и отвращения, который перешёл постепенно в стадию мудрого, слегка отрешённого философского понимания. Прошло время, и теперь можно увидеть, что из всей мутной волны плохой музыки, омывающей берега нашей Родины, «Сектор Газа» одно из немногих явлений, действительно представляющих интерес, пусть и скорее антропологический, нежели культурный.
С творчеством Юрия Хоя знакомы все. Такие песни как «30 лет», «Лирика», «Демобилизация», прочно вошли в сознание каждого жителя нашей страны (особенно достигшего тех самых 30-и лет) и дело тут даже не в их былой популярности или прилипчивости, а в том, что в них отразился со всей полнотой дух целой эпохи, той несчастной, но всё же яркой жизни, которую проживали все, независимо от социального статуса и уровня образования в 90-e. Эти песни максимально близки к фольклору, они зачерпнуты из незамутнённого колодца коллективного бессознательного и потому так легко ложатся даже на искушённый слух. Дело не в том, конечно, что все любят эти песни, но ведь и немногие люди скажут, что они любят частушки или «Во поле берёза стояла» с музыкальной точки зрения — это просто данность, с которой приходиться жить.
Повторюсь, эти песни чистый фольклор (их автора, возможно, забудут через какое-то время) и наследует все его черты. Они простецкие, даже примитивные, как лубок, как потешка, они скабрезные, как заветные сказки или анекдоты, они страшные, как сказки вообще, они смешные, как частушки, и крутятся вокруг традиционных тем — семья (жена, тёща), работа, отдых (пьянство), секс, политика, и, мимо чего невозможно было пройти с недавних пор, наркомания.
Музыкальное оформление соответствует содержанию — блатная, дворовая песня, поп, эстрада, примитивные жанры рока, рэп - всё то, что входило в понятие «поп-культура».
Если рассматривать «Сектор Газа» именно как музыкальную группу, мы быстро зайдём в тупик. Уже на первом официальном альбоме «Зловещие мертвецы» Хой сотоварищи представил весь диапазон стилистических и мелодических решений. Эйсидисиобразный хард-рок ( «Сифон», «Ку-Ку», на следующих альбомах «Аванс», «Ява», «Мастурбация» и пр.), классический панк ( «Русский мат», «Голубой», позже — «Давай-давай», «Колхозная», «Богатые тоже плачут», «Опарыш»), баллада, обычно на сверхъестественную тематику ( «Нас ждут из темноты» — такие песни в дальнейшем шли в конце альбомов — «Ночь под Рождество», «Утопленник», «Укус вампира» ), эстрадно-пародийная песня ( «Ой, ты травушка зелёная», что в дальнейшем вылилось в ряд откровенных каверов), дворовая/блатная песня ( «Когда помрёшь», и самые известные «Взял вину на себя», «Life», «Бомж» и так далее), рэп, рэпкор ( «Чёрная магия», множество примеров с других альбомов). Стилистика очень медленно менялась в течение десяти лет, пока не появился выполненный в лучших традициях Clowfinger альбом «Восставший из ада», оказавшийся к сожалению, последним, да и его пришлось «добить» несколькими песнями в духе прошлых лет.
В качестве лирического героя «Сектор Газа» выводит одного персонажа в двух локациях — городе и деревне, и живописует его жизненный путь.
Молодой городской житель — достаточно беззаботный тип. Принадлежит к субкультуре панков\металлистов, шляется по кабакам, предпочитает агдам и лангет, любвеобилен, в связи с чем попадает во множество забавных или глупых ситуаций ( «Девушка», «Носки», «Давай-Давай», «Свидание»). Главная опасность, подстерегающая его — венерические заболевания ( «Сифон», "Кап-кап»).
Мы следим за его взрослением — герой отслужил ( «Пора домой» ), обзавёлся семьёй ( «Тёща»), пошёл работать на завод ( «Я устал» ), развлекался, как и положено работяге ( «Аванс» ), стал алкоголиком, поколачивал жену ( «Колыбельная» ), проходил курс принудительного лечения ( «Л.Т.П.» ), окончательно спился ( «Грязная кровь» ), опустился/стал бомжом ( «Бомж» ).
Деревенская жизнь отличается рядом обстоятельств.
Во-первых, труд здесь более тяжёлый ( «Плуги-Вуги» ), что накладывает отпечаток и на образ жизни, он оказывается депрессивнее — явно сильнее распространены пьянство, разврат, наркомания ( «Гуляй, мужик», «Сельский кайф», «Колхозная», «Як на хуторе» ). От лица деревенского жителя звучат политические заявления ( «Патриот», «Ой ты, травушка зелёная» ). К развлечениям добавляется разве что видак.
Во-вторых, деревенский житель чаще сталкивается с нечистой силой. Он живёт недалеко от леса, реки, погоста, где водятся вурдалаки, русалки, ведьмы и прочая нечисть (вплоть до египетских мумий) и регулярно имеет с ними дело.
То, что все эти темы и жизненные ситуации подаются в юмористическом ключе не должно нас обманывать — всё это настолько живо и горько по своей сути, что нужно немалое количество придуманной нечисти, чтобы уравновесить мрак, пережитый нами в те годы. Многие семьи не понаслышке знакомы с алкоголизмом, бытовым насилием, а моральный облик большинства наших сограждан и сегодня вызывает неприятие. То, о чём поёт «Сектор Газа» не изжито и не забыто, и вызывает сложное чувство тоски, жалости и отвращения к нашей многострадальной Родине.
Но всё же, если воспарить и охватить творчество этой группы менее причастным взором, то можно увидеть, что это замечательный пример постмодернизма в поп-культуре, гораздо более эффектный, чем попытки проникнуть в суть вещей Пелевина или рафинированное глумление Сорокина, не говоря уже о сонме стёбных коллективов в диапазоне от «ДК» до «Ногу свело».
Степень возможности для деконструкции напрямую зависит от степени вовлечённости в деконструируемую среду.
Например, Квентин Тарантино является таким ярким и популярным постмодернистом не потому-что ставит своей целью выстебать и разложить кинематограф на ризомы — он просто мыслит кинематографом, он цитатами не пользуется, он ими разговаривает, поэтому становиться возможной та невероятная лёгкость и плотность конструкций, сделавших ему имя.
Так же и здесь. Только человек с мышлением , опытом, средой и культурным багажом обывателя может создать настолько же грубый, насколько и точный портрет общества и эпохи. Его сознание, перекормленное смрадом города, постыдным бытом, примитивной музыкой и ужастиками категории Б, в какой-то момент начинает «выблёвывать» жуткую смесь, в которой группа «Queen» поёт о трипаке, блатняк уживается с панком, мертвецы мечтают о половой ласке, а деревенский дурачок в косухе зазывает девок на пруд. Но ведь в нас не вызывает отвращения перепивший человек, если мы и сами пьяны в какой-либо степени? Поэтому группа «Сектор Газа» будет жить в наших сердцах, хотим мы того или нет.
В конце концов, никакому Сорокину не переплюнуть эти строки:
Возьми мясо и хрящи, навари крутые щи,
Ты чугун прополощи и вари в чугуне щи,
Кидай больше овощей - не могу я жить без щей,
Чтоб я толстый был ваще, навари мне русских щей!