Определяющей чертой его характера современники называли замкнутость. Еще – абсолютное равнодушие к материальным благам и общественному признанию. Парадоксально: его боготворила вся Барселона, а те, кто в момент трагедии оказался рядом, - вовремя узнать не смогли. Старик, с виду похожий на нищего, попал под трамвай, только что пущенный по улицам города. Тот, кто опередил свое время на много лет вперед и сумел загадать человечеству ряд великих загадок, умирал, растерзанный, на больничной койке мучительно, несколько дней…
Его высмеивали и клеймили. Им восхищались и вкладывали в проекты
большие средства. Предвидели ли обладатели больших денег всемирную славу, которую обретет их заказ благодаря Гауди? Скорее всего, нет. Их, как земных людей и, в большинстве своем, обывателей, волновала чисто практическая и одномоментная сторона дела: произвести впечатление; чтобы в сознании окружающих запечатлелся облик их жилища; чтобы стало известно о размерах их кошелька. Хочется произнести – «и об их вкусе», но – промолчим. Ибо почти во всех случаях архитектору приходилось горячо доказывать свою правоту. Те, кто выкладывал
кругленькую сумму, в какой-то момент были ошарашены: формы, интерьер, детали – все было против здравого смысла. «И как же тут можно жить?», – спрашивали «здравомыслящие». – «Великолепно!», - отвечал архитектор, потирая руки в предвкушении воплощения чередной идеи, которая озарила его, когда накануне он обозревал строительную площадку. Он был скуп на слова. Но при этом обладал той внутренней силой и тем личностным началом, перед которыми отступали любые скептики.
Песок и облака
Как формируются такие люди? Если бы мы знали ответ, мир оказался бы полон гениев. Гений – не только тот, кому дано, а и тот, кто это данное свыше выявляет и реализует. Не обращая внимания ни на что вокруг, он,
повинуясь своему могучему рефлексу цели, идет вперед. Однажды почувствовать этот подсознательный импульс – «вперед!» - и не позволить задушить его в себе – важно!
Ему было трудно приспособиться к окружающей действительности, бесконечно делать поправки на требования и условия. Да он и не
приспосабливался и не делал таких поправок. Он отдался движению сердца и принятию в самое его лоно ярких впечатлений от совершённого природой. Больше всего любил часами лежать на лугу и смотреть вверх, в небо. Наблюдать за бесконечным движением облаков и за тем, как меняются их формы. Его просто завораживало, что в точности эти формы уже никогда не повторятся. И он боялся пропустить новые. Его искали родители, звали друзья, а он, ни на что не обращая внимания, продолжал смотреть вверх. Лишь когда спускались сумерки, и облака становились невидимыми, мальчик возвращался домой. Вторым его любимым занятием было строительство из мокрого песка домов и замков. Трагедия, которую он ощущал глубоко в сердце: эти строения – с причудливыми сказочными узорами и линиями, оказывались совсем недолговечными.
Волна и солнце безжалостно уничтожали сотворённое. И тогда он понял: нужно зафиксировать то, что может сделать природа. Зафиксировать в форме и камне, но так, чтобы живое оставалось жить и продолжало рассказывать о самом сокровенном и неуловимом… В творениях должен звучать тот самый идущий свыше голос, который мы все слышим в детстве, но который сами же и заглушаем потом, когда приходит пора адаптироваться к реальности. Мы должны слышать его силу и оттенки, его изменяющуюся тональность. Должны – но не слышим. Гауди слышал его всю жизнь.
Начало
Он появился на свет 25 июня 1852 года в небольшом городке Реус, что расположен в десятке километров от Таррагона и в сорока – от Барселоны. Супруги – потомственный кузнец Франческу Гауди-и-Сьерра и домохозяйка Антония Корнет-и-Бертран – уже потеряли нескольких своих сыновей и дочерей, которые умирали в младенчестве. Мало кто верил, что выживет и этот болезненный и немного странный ребенок. Родители же надежды не теряли и, когда стало ясно, что шансы у него есть, обрушили на маленькую головку всю любовь, накопленную
за трудные годы. Антонио отвечал им тем же. Семья – отец, мама и младшая сестра – была его единственным душевным пристанищем.
Семья как семья... Если не считать того, что в вопросах веры Франческу и Антония до крайности расходились. Отец Гауди в бога не верил, мать была истово верующей. Их сын в этом смысле прошел сложнейший внутренний путь – от сомнений в существовании бога до глубокой веры, до преклонения перед высшим, самоистязания и полного самоотречения. Но это случилось позже. А пока на глазах счастливых родителей рос обыкновенный ребенок, который, впрочем, довольно рано обнаружил странные качества и особенности: он очень быстро развивался. Впоследствии станет понятно, что он страдал достаточно редкой
болезнью преждевременного старения. На фотографии, которая известна более других, Гауди – 26 лет, хотя выглядит он так, как если бы ему было уже за сорок. Что касается внутренней жизни, то здесь юный Гауди понял одну важную для себя вещь: свои истинные мысли, свои переживания и догадки, свои суждения нужно как можно более тщательно скрывать. Как только они становятся общим достоянием, - они погибают. Антонио рано замкнулся в себе и следовал лишь голосу сердца. Это проявлялось и на практике. С живым интересом он наблюдал за тем, как из-под сильных, грубых рук отца появляются изящные вещи: кованые решетки, ограды,
ворота. Еще его отец чеканил узоры по меди, и Антонио особенно равилось смотреть, как он это делает. Не спеша, со знанием дела, тщательно подбирая инструмент. Но начинать работу было нельзя, пока до мельчайших деталей не определится рисунок, силуэт будущей картины. И Антонио внутренне уже спорил с таким подходом. Придет время, когда все, кто помогал ему осуществлять задуманное, будут становиться в тупик от того, что он категорически не признает чертежей.
На первый план вышла интуиция, которая оказалась единственным его истинным соратником. Начертить, запланировать – значит положить начало концу, значит приспособить. Следовать интуиции – значит бесконечно развивать и совершенствовать, а главное, найти точку, в которую заложено развитие и куда в конечном счете все вернется. Как человеческая жизнь. Как вообще все живое.
«Кажется, теперь я архитектор...»
С одиннадцати лет Гауди пошел в школу. Поздно — не позволяло здоровье. В монастырской школе Реуса юный Антонио провел пять лет.
Учился он хорошо. Но... Проявлял характер. Был настойчив и смел в суждениях. Демонстрировал наличие собственного мнения. В собственном издании школы – журнале «Эль Арлекин» - он проявил себя как талантливый художник. Рукописный журнал издавался в 12-ти экземплярах и ходил по классам от учителей к ученикам. В те
же годы Гауди пробует себя и как художник театральный — оформляет сцену школьного театра. Но главной его музой и целью все же была архитектура. В 1868 году он уезжает в Барселону, чтобы поступить в высшее учебное заведение. Ему удается это только через пять лет. Не потому, что не были оценены его способности, а из-за правил: любой человек, желавший поступить в университет, должен был пройти пятилетние подготовительные курсы. Но Гауди не терял времени
даром: учась на курсах, он поступил в Провинциальную школу архитектуры. Преподаватели быстро заметили незаурядное дарование, а когда он одержал победу в конкурсе на лучший проект личного герба настоятеля монастыря Поблет, что в пригороде Барселоны, то сомнения в выборе дальнейшего пути отпали окончательно. Теперь молодой человек целенаправленно двигался вперед.
В школе архитектуры учился на «отлично». Но слыл за чудака. Преподаватели только развели руками, когда Гауди представил проект городского кладбища. В центре чертежа красовался катафалк, изображенный с такими подробностями, что просто обязан был стать основным элементом кладбища... Никому из товарищей Гауди по учебному заведению такая идея даже в голову не пришла. Он же
интуитивно и, в общем, очень верно постиг самую суть поставленной задачи.
Среди работ Гауди в тот период были отмечены также проекты
кладбищенских ворот, больницы и причала. Но все они остались лишь в эскизах и чертежах. О том, чтобы получить право на воплощение своих идей, Гауди тогда не думал, да это было и невозможно — работы были только учебными. И все же на учебные не походили — их завершенность и профессиональное содержание говорили сами за себя.
15 марта 1878 года Гауди получил диплом профессионального архитектора. А фраза, произнесенная одним из преподавателей - «Перед нами — либо гений, либо сумасшедший!» - и скромный ответ Гауди - «Кажется, теперь я архитектор» - вошли в историю.
Озарения воплощаются
Счастье гения Гауди — в том, что этот зодчий путем невероятных усилий и напряжения воли, ни на йоту не отступая от того, что диктовал ему его внутренний голос, сумел довести до материализации многие из своих
идей. Каждому из нас свойственно фантазировать. И фантазии эти порой настолько необычны, так вольны и наполнены, так глубоки... Но на то и существуют жизнь материальная и жизнь невидимая, параллельная, чтобы одно с другим не пересекалось. В том и азарт поиска смысла жизни, что внутри заключено всё, а в реальности — лишь краткий миг, ничтожная толика. Вольнодумство? Конечно! Потери? Безусловно! Непонимание, отторжение обществом? Да. Но иначе ничего бы не вышло. Даже у Гауди.
Случился в его жизни и тот самый момент, который важно было не упустить: встреча в 1883 году с доном Эусебио Гуэлем-и-Басигалупи –
промышленником и магнатом, политическим деятелем. Именно он в дальнейшем «сопровождал» все, что делал Гауди, был координатором и активным действующим лицом в поиске согласия между заказчиками и архитектором. Эусебио любил риск.
Он обладал вкусом к жизни и ее оригинальным сторонам, а также вкусом
художественным. В этих условиях молодой архитектор мог позволить себе снова пустить в ход свой излюбленный интуитивный метод, который не подвел его ни разу. Но он наталкивался на непонимание. Однажды даже дошло до того, что у него отобрали незавершенный проект. Это была работа по сооружению Епископского дворца в Асторге. Проект передали другому архитектору, но вскоре после того, как новый зодчий начал менять задуманное Гауди, дворец обрушился.
Меценат Гуэль умно и искусно руководил делами. Но свой собственный заказ он сделает другу и подопечному лишь спустя три года после
знакомства – в 1886-м. Гауди сотворит чудо на участке 18 х 22 метров (для строителя - просто крохотном клочке земли!). Тем не менее, созданное им здание именуется дворцом и в точности соответствует этому наименованию. К какому стилю, направлению причислить эту и другие работы Гауди? Искусствоведы до сих пор не могут сойтись во мнении. Найдена лишь парадоксальная формулировка: постмодернизм в преддверии модерна!
А первым проектом Гауди стал Дом Винса. И уже рождение этого сооружения свидетельствовало о том, что Барселона обрела зодчего, для
которого превыше всего – идея и завершенный образ. Уже здесь можно разглядеть и другое поразительное качество каталонца: когда мы смотрим на его работы, нас не покидает ощущение, что они манят куда-то в неизведанные миры, в иную реальность… Уже в первых созданиях Гауди отчетливо продемонстрировал главный свой постулат: если во главе угла стоит следование за природой, - о завершенности не может быть и речи.
В его строениях благополучно соседствуют все времена - и даже будущее. И все они, несмотря на несхожесть, едины в главном: отражают
зыбкость, случайность и недолговечность явленного природой.
Пример смелого подхода к объединению в одном небольшом строении разных стилей и эпох проявляется в проекте дома под названием «Эль
Каприччо». Сразу бросается в глаза башенка в форме минарета - очевидно влияние традиционной арабской архитектуры. В то же время нижняя часть домика выполнена в стилях Средневековья. А орнамент снова выдержан в восточных традициях, но в нем присутствует подсолнух – растение типично испанское… Когда открываются определенные окна, то невидимые трубки, искусно замаскированные зодчим, начинают
издавать таинственные звуки - дом будто поет…
Познать Гауди до конца невозможно. Но если есть желание поскорее его почувствовать, то лучше всего поехать в Барселону и попросить отвезти вас в Парк Гуэль. Архитектор работал над ним около 14-ти лет, разумеется, с перерывами и одновременно с другими заказами. Это место представляет его и как мастера, и как сказочника, и как гениального фантаста. Оно раскрывает его детскость, наивную веру.
Удивительных форм домики, колонны, словно стволы, растущие из-под земли и служащие основой зеленым кронам и ветвям деревьев… Длинная скамья, на которой так удобно и приятно отдохнуть. Когда Гауди создавал ее, он заставил рабочих раздеться догола и, пока не застыл строительный материал, усесться на нее.
Гауди не признавал прямых линий. Если они и присутствуют в его работах, то это означает лишь одно: без них нельзя было обойтись.
Отсутствием прямых линий поражают Дом Бальо и Касса-Мила. Внимание к деталям – пристальное, неспешное. Реализация идеи с малого, а не с глобального… И снова – удивительно: дом предстает перед каждым из зрителей полностью завершенным и совершенным, но при этом собственная фантазия гостя стремится дополнить, заострить каждый элемент, попадающий в поле зрения. Трансформации могут быть
бесконечными – такими, как видел их на небе мальчик Гауди.
Дело жизни. Дело после смерти...
Саграда Фамилиа. Главное чудо Барселоны. Во многом – объект, с которого правомерно начинать отсчет, познавая Гауди как личность,
размышляя над тем, что он оставил нам.
Гауди, быть может, сам до конца не осознавая этого, вышел на незримый путь, который завершиться не может. Физическое существование длится
лишь краткий миг по сравнению с протяженностью этого пути. Строительство начато в 1883 году и не окончено до сих пор. К
1916-му году Гауди создал его гипсовый макет. В 26-м архитектор трагически погиб. Но и через восемьдесят с лишним лет после физической смерти автора его идеи продолжают жить и воплощаться в проекте уникального собора. Словно зодчий ведет диалог с нами. Его
последователям не позавидуешь: как можно завершить неоконченное, но
совершенное? Как точно следовать методу Гауди, который, как мы уже поняли, методов не признавал, а слушал лишь собственное сердце?
Каждого, кто приходит сюда (а прийти надо в своей жизни обязательно хотя бы раз!), увиденное будоражит. В этом творении есть все,
только не спокойствие, все, только не убежденность в чем-то. Этот архитектурный шедевр воплощает собой вечный поиск, вечное сомнение. Зыбкость. Подобно тем самым замкам из песка. В самом деле, как этот собор похож на них! И еще… Внимательно приглядитесь. Начало: здание словно взлетает вверх. Взгляд ваш послушно следует этому импульсу. И вот, достигнув определенной точки, он так же стремительно начинает
движение вниз! Но когда ваш взгляд переходит на попятное движение, то очень скоро ему хочется устремиться вверх. И так – без конца. Не являет ли собой эта модель особый, «вертикальный» разговор с Богом?! Будто душа обращается туда, к Нему. Будто Он, услышав, вняв, откликнувшись, возвращает нас на землю, чтобы вновь и вновь, когда будем готовы, призвать? Догадка Гауди поразительна по своей простоте: поиск Бога вечен и несовместим с покоем!
Есть что-то глубоко символичное в том факте, что здание не может быть закончено. Шедевры Гауди созданы из твердого камня, но все они
наделены невещественным. В них живет дух природы, фантазии, живут мятежность и загадка. И потому каждое новое поколение людей открывает и видит в них что-то свое.
Свой последний день Антонио Гауди провел на строительстве Саграда Фамилиа. Становилось темно. Архитектор спустился с недостроенной башни, прошел несколько метров, оглянулся еще раз на ту башню... Ступил на проезжую часть, на рельсы. В эти дни по Барселоне прокатился первый трамвай, и горожане к нему еще не успели привыкнуть. Не знаком был с этим транспортом и Гауди. Громкий предупреждающий звонок вовремя не произвел на него впечатления. Трамвай на полном ходу сбил гения. Те, кто должен был сразу оказать ему помощь, даже не поняли, кто перед ними. В свои 73 года он выглядел глубоким старцем. К тому же
простая одежда... Даже чересчур простая. Его приняли за нищего. Травмы были очень тяжелыми: практически полностью отрезана правая рука, сильно покалечена левая. Сделали операцию, но сил бороться за жизнь у Гауди не оставалось, и 10 июня 1926 года он скончался.
Ольга Ключарева
Публикация - журнал "Пегас", №16 (март 2010 года)
Моя публикация в Livejournal по Музею Антонию Гауди в Барселоне.
Все материалы и фото по поездке по Испании.
Текст и фото - ©Ольга Ключарева