Глава 27.
Станислав Евгеньевич уезжал поспешно. Из вещей взял лишь чемодан, с самым необходимым, только то, что может понадобиться, на пару дней. Потом купит всё, что захочет. Ещё ноутбук, фотографии детей, документы. На работе сказал, что едет в командировку, договариваться о поставках ценных пород деревьев: пора переходить на новый высокий уровень изготовления мебели. За него остался заместитель, он был посвящён в планы Станислава Евгеньевича. Попрощался с детьми, встречаться с кем-то ещё ему не хотелось, пусть думают, что он на самом деле уехал в командировку. Желание прощаться отбила встреча с Настей, когда он увидел её, сбежавшую с крыльца дома босой, в платье, в котором она пришла к нему в кабинет, он поторопился уехать, понял, что Саша рассказала матери всё, что у него с ней было. Он не слышал, что она кричала - видел. Как она грозила ему кулаком, как упала в грязь и заплакала. Раскаяния Станислав Евгеньевич не испытывал. Заплатил он Саше хорошо, можно сказать – обеспечил, дал столько, сколько у сверстников её не у многих есть. Интересно, Саша рассказала, матери о квартире или нет? Настя виновата сама, она пришла с одной целью – соблазнить его, он соблазнился. В чём его вина? Думать надо, прежде чем решаться на такие поступки. Больше об утреннем происшествии в день отъезда Станислав Евгеньевич не думал, и не вспоминал.
В аэропорту начал нервничать, вдруг показалось, что уехать не сможет, почувствовал себя лучше в самолёте, когда прозвучали слова «пристегните ремни». Самолёт поднялся в небо, на мгновение нахлынула радость: снова ушёл, снова всех переиграл, не достанете, гады! Следом – пустота, ради чего спасает свою жизнь, кто приедет к нему, дети отказались, жены нет, брат сошёл с ума. Ни одного человека, искренне желающего с ним разделить его участь, ни одного друга, ни одной женщины, которая из-за любви, не денег, разделит с ним его одиночество – ничего и никого. Что ждёт его там, куда он бежит, спасаясь?
Станислав Евгеньевич сидел на террасе своего дома и смотрел на море. Он быстро сумел купить небольшую виллу на берегу Средиземного моря. Хлопоты по её оформлению заняли немного времени. Он не заметил, как остался один и был полностью предоставлен сам себе. Всего третий день он жил в своём новом заграничном доме, а ему казалось, что он прожил здесь несколько лет. Место было уединённое, соседние дома располагались за небольшим холмом, и, идти до ближайших соседей, надо было минут пятнадцать.
Ничто не радовало Станислава Евгеньевича. Ни синее море, ни пальмы, ни тепло. Красивый дом, роскошный сад, бассейн, всё было достойно, но некому было разделить его удовольствие от покупки дома. Он представлял, что было бы, если бы дети были с ним: Димка ходил бы по дому и выбирал себе комнату, он представлял, как Машка с визгом носилась бы по саду или сразу прыгнула в бассейн. Марина бы обошла спокойно дом и сделала бы несколько замечаний. Он не знал, что ему хочется. Всё, кажется, получилось, как он хотел, но всё равно было тоскливо. Он скучал по своей полной событий жизни, где он был хозяином, где повиновались каждому его слову. Сейчас вынужденное безделье утомляло его, но он считал, что надо подождать, какое-то время, когда всё утихнет. Он ещё придумает, как вернуться, с триумфом, а не просто так, тихо и незаметно.
Он не заметил, как появилась Людмила, в какой-то момент повернул голову, рядом с ним за столом сидела его убитая им, жена. «Мать твою!» - выругался про себя Станислав Евгеньевич. Он во все глаза смотрел на Людмилу, на голове от ужаса шевелились волосы. Людмила не смотрела на него. Через какое-то время она встала, подошла к перилам, смотрела на море. Станислав Евгеньевич сидел, словно парализованный. Людмила была одета в незнакомое платье, Станислав Евгеньевич отметил про себя, что будь она жива, он бы купил ей такое платье, белое и роскошное. Ещё некоторое время Людмила постояла у перил, направилась к лестнице и стала спускаться в сад. Станислав Евгеньевич слышал, как стучат её каблучки. Он попытался вскочить и побежать за ней и … проснулся. Оказывается, он задремал. Но от понимания этого, его ужас не прошёл.
Прошло не меньше получаса, прежде чем Станислав Евгеньевич пришёл в себя
от увиденного сна. Первым порывом было: схватить чемодан и бежать, куда глаза глядят! Но вот здесь - то и понял, что бежать некуда, нет у него места, куда он может принести свои страхи, боль, покаяние! Переборов в себе страх, Станислав Евгеньевич задумался: - Знаешь, Людмила, ты сейчас на небесах, но как ты была неправа! Ты унизила меня, меня! Ведь я дал тебе всё, ты как сыр в масле каталась, была за мной как за каменной стеной! Кто ты сама-то! Может, помнишь, кем ты была до встречи со мной? Какая-то, училка начальных классов! Это тебе повезло, что ты оказалась в нужное время в нужном месте. Ты млела, что на тебя обратил внимание я. В ресторан-то, поди, впервые попала, и то на чужую свадьбу! Жила бы за таким как, Миша сосед, и копалась в огороде, как Настя. Что ты мне говорила: развратник, диплом у меня купленный! Да, купленный! А у кого сейчас не купленный? Кто учиться в институтах? Единицы! Остальные курсовые покупают, диплом покупают, всё за них кто-то что-то делает. Я просто один раз заплатил, другие в рассрочку за диплом платят!
-Платье у тебя очень красивое, я бы купил тебе такое! Ты красивее, чем раньше! – Станиславу Евгеньевичу показалось, что за его спиной кто-то глубоко вздохнул, он нервно оглянулся, никого не было. Через мгновение, он поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы за его спиной стояла Людмила, путь призрак, но ещё хоть немного посмотреть на неё. Он сильно соскучился по ней: по её телу, запаху, спокойному тону. Станислав Евгеньевич обхватил голову руками и застонал от безысходности:
-Боже, какой я идиот! Зачем, зачем я тебя убил!?
Воспоминания нахлынули на него, вспоминал, как молчала Марина после смерти матери. Тогда ему казалось, что дочь от горя стала немой. Он сам не находил себе места, тосковал о первой жене. В её убийстве подозревал губернатора, не верил в случайность, как его пытался убедить его брат, Лёха. Он снова мысленно переживал встречу со второй женой, Людмилой, рождение детей. Признался себе в том, что не мечтал после смерти Елены встретить женщину, которая сможет его утешить, станет верной подругой, хорошей женой и матерью от первого брака для его дочери Марины. Людмила стала для всех членов семьи ангелом-хранителем. Оказалось, что семья держалась ею, её любовью, её присутствием. Исчезла Людмила - развалилась семья. Он сам разрушил своё счастье, то, что придавало смысл его жизни.
Раньше его целью было накопление денег. Он считал, что наличие энной суммы сделает его счастливым, ему будет доступно всё. Оказалось не так. Для полного счастья ему стало не хватать власти. Не той, основанной на страхе, когда с братом он выполнял поручения по усмирению строптивых, а другой: легальной, настоящей, возносящей на вершины местного Олимпа. Когда перед тобой трепещут, отвоёвывают в страшной борьбе место возле тебя, завоёвывают твою благосклонность, жаждут обратить на себя твоё внимание. Сейчас, когда всё казалось не таким уж и недостижимым, что-то произошло. Неуловимое, но реальное. Как поворот от лета к осени. Вроде ещё тепло, и трава зелёная, но уже росы стали холоднее, запах трав уже с горчинкой, ветерок прохладней.
Мачнев вспоминал последний разговор с губернатором, который, из спокойного, скоро перешёл на повышенные тона. Сначала всё шло как обычно. Они, Станислав Евгеньевич и губернатор, разговаривали спокойно, пока губернатор не вспомнил о прокуроре:
-Смотри, аккуратней там, прокурор тебя, говорят, проверяет. Старое раскапывает.
-Мне бояться нечего, ничего он на меня не накопает, если никто меня здесь не сдаст.
-Кто тебя сдаст? Никто ничего и не знает. Ты вот лучше помоги мне зятя протолкнуть в депутаты. Мне как-то не с руки его поддерживать, хотя я о нём могу словечко замолвить, но как люди посмотрят, что скажут. Или денег дай на выборы.
-Я хотел просить вас о поддержке, хочу баллотироваться в депутаты тоже. – Мачнев широко улыбнулся, ему нравилась сама возможность просто говорить об этом.
-Нет, ты что! – Всполошился губернатор, - тебя люди бандитом помнят. Нет!
Мачнев вспылил мгновенно:
-Как депутатом, я бандит! Как чьи-то дела делать, я благое дело для детей делаю!
-Ты, это, не шуми!
-Это что же получается! Почему я должен брать один на себя все грехи прошлого? Мне заказ сделали, убрать строптивую, влюблённую девчонку? Я выполнил! Она молодец, показала характер, не то, что младенчик, папочкин сынок, распустил нюни, а сейчас его депутатом, а мне дулю с маслом?
-У тебя и без этого грехов хватает! Сказал нет, значит, нет!
-Тогда и я сказал нет! Не дам денег!
-Вот как заговорил, ты ещё пожалеешь об этом!
Разгневанный губернатор встал с кресла, указал рукой на дверь Мачневу, его лицо налилось кровью, глаза полыхали гневом. Мачнев вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что посыпалась пыль со стен.
Почему какой-то мальчишка может стать депутатом, только потому, что его папаша родственник губернатора? Чем он заслужил? Что он сделал хорошего? Как он пробивал себе дорогу к власти, что он вынес на своих плечах, что ему, наконец, пришлось принести в жертву, пережить? Выскочка, мажор! Не бывать этому! Он, Мачнев будет депутатом, а затем и губернатором! Пора привлечь все ресурсы, все связи, подкормить в столице своих покровителей, найти новых, более могущественных.
Устав от напряжённых злых мыслей Станислав Евгеньевич решил пойти искупаться. Солнце к вечеру уже не так палило, как днём, вода в море прогрелась, плавать было приятно, но вода не освежала, не бодрила. Выйдя из воды, Станислав Евгеньевич с раздражением натягивал на мокрое тело шорты и не услышал, как его кто-то окликнул, вздрогнул сильно и едва не кинулся бежать к вилле от прикосновения к своему плечу чьей-то руки. Он затравленно оглянулся, ожидая увидеть полицейских.
-О, я вас напугал, простите! – Рядом стоял утренний знакомец дайвер. Вернее, владелец фирмы. Он развлекал туристов погружением в море и показывал подводные красоты желающим.
-Это вы! – Узнавающе протянул сквозь зубы Станислав Евгеньевич. Он был зол, ему едва удавалось сдерживать своё раздражение, но прилипчивый новоявленный знакомый исчезать не торопился, тараторил, словно не замечая состояние Станислава Евгеньевича:
-Как я рад вас снова увидеть, море тёплое, сегодня жаркий день, давайте пойдём, я покажу вам свою фирму, я научу вас дайвингу. Вы увидите чудеса, каких ещё в жизни не видели, вы поймёте, что такое море…. , много ещё всякой чепухи, по мнению Станислава Евгеньевича. Отвязаться от него у Станислава Евгеньевича не получилось. Он, словно зачарованный пошёл следом за парнем, не успевал понять, что тот ему говорит на ломаном английском, на коверканном русском, который он знал благодаря наезжающим русским туристам. Шли по раскалённому песку, затем поднимались на холм, с выжженной солнцем травой, минут двадцать. Станислав Евгеньевич начал приходить в себя и собирался повернуть домой, но не успел. Почти рядом с морем, всего метров в двадцати, стоял дом, возле дома был расположен обширный сарай. Так его окрестил Станислав Евгеньевич. В этот сарай и завёл Станислава Евгеньевича Ремо, как, всё-таки, представился парень. На стенах висели акваланги, по углам было рассовано оборудование, назначение которого так и не понял Станислав Евгеньевич. Ремо тараторил, Станислав Евгеньевич многого не понимал, но согласно кивал головой. Он устал от переживаний, от своих тяжёлых мыслей, и хотел одного, попасть домой, и упасть на кровать.
Он не понял, как он дал уговорить себя попробовать опуститься с аквалангом в море. Для него это осталось загадкой. Станислав Евгеньевич попытался сопротивляться натиску Ремо, когда они уже плыли на небольшой яхте. Когда остановились далеко от берега и Ремо стал натягивать ему на плечи акваланг, у Станислава Евгеньевича уже не хватало сил сопротивляться, и он покорно стал выполнять приказания Ремо. Всё случилось так быстро, и опомнился он на глубине, рядом с Ремо, который ему показывал большой палец, мол, всё отлично, ты молодец, у тебя получилось! Потом была пещера, исчез Ремо, и Станислав Евгеньевич остался один в морской пучине. Он беспомощно озирался, крикнуть не мог, самым страшным оказалось то, что он за что-то зацепился аквалангом. Дёргался, едва не утонул, у него перед глазами прошла вся жизнь, он остро понял, что жил не праведно, начал молиться. Потом он плакал и просил прощения у всех, кого обидел, просил Бога дать ему возможность всё начать сначала, исправить хоть немного зло, которое он причинил людям. Появился Ремо, он спокойно отцепил акваланг Станислава Евгеньевича, улыбался, снова показывал палец кверху. Оказалось, что под водой Станислав Евгеньевич пробыл около пятнадцати минут, ему же казалось вечность. Он злился на Ремо, но так как покаялся и хотел начать делать праведные дела, только беспомощно улыбался и снова кивал своему мучителю, соглашался, сам не зная, с чем. Уже на берегу Ремо спросил, даст ему на развитие фирмы русский миллионер денег или нет. Всё оказалось просто. Ремо выпрашивал у богатого русского деньги. Станислав Евгеньевич от такой наглости опешил, едва не ударил Ремо, но сдержался и спросил, сколько у него Ремо просит денег. Тот назвал огромную сумму. Станислав Евгеньевич сказал, что таких денег у него нет, но немного он может дать, и назвал в свою очередь сумму ровно в десять раз меньшую. Ремо скривился, но не отказался.
Станислав Евгеньевич был счастлив попасть живым домой. Приключение на море вымотало его, но с другой стороны, он впервые не заметил, как наступил вечер. Уснуть не удалось и он, набрав на кухне еды, снова вышел на террасу и опустился в кресло-качалку.
Мысли не отпускали, сверлили мозг. Почему губернатор под меня копает? Столько человек рвутся в депутаты, где я наступил губернатору на любимую мозоль, почему именно меня он не хочет поддержать, почему меня не подпускает? Это обычное дело, стать депутатом! Ведь Мачнев знает, как у них в области люди приходят к власти.
Отвлёкся от своих тяжелых мыслей Станислав Евгеньевич от телефонного звонка. Он раздражающим слух звуком звонил до тех пор, пока Станислав Евгеньевич не понял, что это ему звонят. Звонил его заместитель. Он рассказал ему о приходе Татьяны. Осторожно сообщил о беременности Саши. Станислава Евгеньевича как громом поразило. Но он поймал себя на том, что в глубине души, обрадовался известию о том, что у него будет ребёнок. Ай да Саша, вот это сюрприз! Ещё один наследник. Вот дела! Не вовремя всё это, но маленькая живая душа не спрашивает, когда появиться на свет. Эх, судьба крутит, соседи родственниками будут, как не хотелось бы впускать Мишу в родню и Настю! Ещё Настя полезла к нему, тьфу, как всё запуталось! Ну что же, за всё надо платить. Станислав Евгеньевич распорядился назначить Саше пособие ежемесячно, оформить как благотворительность. И выдать единовременное пособие по родам. Условие одно, больше к Татьяне она не обращается, или он изменит своё решение. Да, после родов сразу сделать тест на отцовство.
Расстроенный Станислав Евгеньевич не успел положить трубку, как позвонил Алексей. Станислав Евгеньевич с пристрастием расспрашивал его о том, что делается в области. Алексей сообщил ему о том, что узнал, своего зятя губернатор планирует оставить вместо себя, если вдруг его снимут с должности.
-Вот оно что! Вот где я ему помешал. Мне прокурора сует в нос, что я замаран, а он не причём! Отмазаться хочет, власть хочет сохранить! Меня сделать козлом отпущения, все остальные чистые! Только Мачневы бандиты и мы их во власть не пустим! Или боится, что меня выберут, а его женственного пустоголового зятя нет? Скорее всего, скольких я уже прикормил!
Станислав Евгеньевич почувствовал в груди жар! Он ощутил себя значимым, сильным, опасным человеком! Его боится губернатор! Он конкурент в борьбе за губернаторское кресло! Значит всё не так уж и плохо, надо активнее бороться, запугать сильнее, разобраться соперниками так, чтобы им неповадно было рот на него раскрывать! Он умеет устранять со своего пути препятствия, посмотрим, как без него губернатор справится! Надо будет расправиться физически с соперником, он сможет и это сделать!
Станислав Евгеньевич понял, что может стать губернатором в дальнейшем, поругал себя за слабость и посмеялся над собой, что так сильно испугался в море.
До ночи Станислав Евгеньевич просидел на террасе, глядя на море. Он думал о том, как прожил свою жизнь, думал, как он сможет изменить ситуацию, думал о детях. Когда солнце почти скрылась на горизонте в волнах Средиземного моря, он встал с кресла-качалки и, неизвестно кому, с угрозой пообещал:
-Я вернусь, и мы ещё посмотрим, кто кого! Я не сдамся! Я Мачнев!