Что нам только не внушали про «Преступление и наказание» и убийство старушки! Основным лейтмотивом учителей в школе как было сотню лет назад, так и осталось оправдание Раскольникова (потому что он якобы способен к духовному поиску и классовому перерождению) и открытая ненависть к жертвам его действий. И все верно – как можно переживать за убитых в мире победившего коммунизма?
Литературоведение “от Сталина” (каким оно и осталось по сей день) уважало в любом тексте, прежде всего, социальную составляющую.
Эту традицию заложил г. Писарев. Казалось бы, стоит ли всерьез воспринимать человека, утверждающего, что “теория Раскольникова” создана Родионом “по заказу”, хотя ницшеанство - самая обычная мания, которой покорялись многие (например, Дон Кихот куда старее Роди). Но за г. Писаревым, как во многих других случаях, устремились литературоведы в голубых кантах.
По советской версии, главный герой - топорных дел мастер, не выдержавший вездесущего феодализма (который совковые псевдолитературоведы охотно называли капитализмом) поддался обстоятельствам и убил старушку. Старушку не жалко. Это вражеский элемент, накопитель и частный предприниматель. Но карать без приказа начальства нельзя. Квоты не введены еще.
Поэтому блестящий следователь Порфирий, предшественник Ягоды и Ежова, изобличил преступника, слегка его помучал, пожурил, после чего для исправления отправил на каторгу, – на которой и вызреет, наконец, настоящий борец против строя, шагающий в ногу с профессиональными красными кровопийцами, а не занимающийся гнилым индивидуалистским разбоем.
Скорее всего, научит его правильному поведению и товарищ Соня, элемент, прошедший из “князей в грязи” и потому временно полезный.
Уже потом большевики сами запретят проституцию, не устранив, однако, причины, по которым Соня пошла на панель. И если при царе-батюшке мадмуазель все-таки работала “по билету” и была легалкой, то при красном правительстве ее будут бить ногами, пока она не окажет свои услуги комиссарам бесплатно.
Кто не верит в правильность моего изложения большевистской теории — вот Вам короткий диалог Ленина с неизвестным о “Преступлении и наказании”
— Так легко можно дойти до «всё позволено» Раскольникова.
Ленин: — Какого Раскольникова?
— Достоевского, из «Преступления и наказания».
— «Всё позволено»! — с нескрываемым презрением подхватил Ленин. Вот мы и приехали к сантиментам и словечкам хлюпкого интеллигента, желающего топить... революционные вопросы в морализирующей блевотине. Да о каком Раскольникове вы говорите? О том, который прихлопнул старую стерву ростовщицу, или о том, который потом на базаре в покаянном кликушестве лбом всё хлопался о землю? Вам... может быть, это нравится?..
Финал.
Ничем не лучше и современная версия, условно назову ее «версией г. Страхова».
В ней слишком много религии. Раскольников морально деградировал под влиянием индивидуалистического века, отрекся от православного канона общины. Старушку не жалко. Как говорит Д. Быков, нет ни одного логического аргумента, почему нельзя ее убить.
Она и для православных – элемент лишний, потому как занимается ростовщичеством. Но нельзя топором махать, пока не пропели анафему. Сначала - пытки. Поэтому душегуба начинают мучать всякого рода угрызения совести, видения и болезни, которые его очищают до такой степени, что он влюбляется в проститутку. Она, конечно, грешница, но честная, верующая, врач с ее денег за желтый билет платит десятину, потому и такая временно пригодится.
Раскольников через падение и мучения приходит к величайшим откровениям и познанию сердца человеческого, и если бы не совершенно не нужный в романе Порфирий, то признался бы и сам, конечно. Даже не покаявшись, Раскольников воскрешается высокой духовностью и, если не перейдет в большевики на каторге, то имеет шанс еще стать нормальным христианином.
Кто не верит - просто посмотрите, как ведет себя наш душегуб весь роман. Он ведь до самого конца считает себя выше других. Почему? А потому что познал глубины падения сердца человеческого. А больше ничего и не надо. Теория, Ницше - все это для виду. Совершив разбойное нападение, он понравился автору. Этого достаточно.
Д.Быков предполагает, что вообще суть этого детектива - поиск Бога вместо преступника. Правда, слабость обобщений одного из лучших наших писателей и достаточно слабого литературоведа как раз и исходит от его религиозности. Как только Дмитрий забывает, что он православный еврей (а ему даже по Жванецкому больше всех нужно), то становится вполне адекватен и выдает что-то типа анализа Лолиты. Но при виде креста - теряет волю.
Если верить в бога - то любая книга, включая Луку Мудищева — это поиск Создателя. Так что отбросим этот аргумент за не относимостью его к практике анализа.
Кто не верит - возьмите Колобка. Чем не поиск создателя наяву?
Обе трактовки - и классовая и хрианская вводят нас в заблуждение.
Достоевский, - автор всего этого дела, воспринимается ими как провозгласитель добра. То ли он классовую несправедливость чуял, и против царя выступал, то ли он христианской любовью воспылал и показывал путь выхода из морального тупика.
Оба варианта – неправильные.
Покойный не был хорошим человеком, а был националистом, антисемитом, предельно радикальным славянофилом, упертым монархистом, подхалимом власти, а по некоторым слухам – еще и открытым педофилом (в суд подавать на Невзорова А.Г). Естественно, что, создавая свое творение, он не мог проповедовать ни классовые, ни христианские (в понимании Христа как добруни, конечно), ни либеральные ценности.
О чем же на самом деле «Преступление и наказание»?
Давайте забудем про ошибки критиков и поговорим самостоятельно.
Очень просто – это книга о ненависти к прогрессу, отвращении к свободным людям, о презрении к женщине и отвращении к любому роду профессионализма.
Перед тем, как это доказывать, я оговорюсь – мне лично произведение нравится. Оно написано мастером, захватывает, но врага надо знать в лицо, - его талант можно уважать, чай не Прилепин, - вполне себе уровень.
Поехали.
- Достоевский выступает против прогресса.
Прогрессивный Лужин, - за индивидуализм и частное предпринимательство, и потому настолько неприятен Родиону, как будто у экс-студента есть право на моральную оценку.
Антипатии и симпатии преступника становятся проводниками авторской версии. Лужин, который спасает сестру Раскольникова от позора, выставляется моральным уродом так, как будто он намеренно подстроил «падение» Дуни. Суждения Лужина о том, что богатые индивидуумы создают богатое общество, трактуется так, как будто он отказывается от любви к ближнему, хотя именно Лужин понимает, что ближнему можно помочь заводами и рабочими местами, а не молитвами и славословиями.
Проше говоря - Лужин исторически прав.
Достоевский четко осознает, что за Лужиным – не только светское, но и религиозное будущее, потому что протестанты и католики во времена ФМД начали приспосабливать свои религии под реальность. Но реальность товар, который автор “Преступления и наказания” на Амазоне не заказал бы.
Отсюда абсолютная нелепость - глупое поведение Лужина в истории с Соней и ста рублями, когда он пытается фанфарониться перед Раскольниковым и Дуней за счет мало знакомой им девушки. Вся эта история - настолько настолько не вписывается в образ расчётливого дельца, что за ней чувствуется истерика Достоевского. Но не только Лужин и не столько он не давал спасть нашему писателю.
На самом деле, есть еще один носитель прогресса - старуха. Она зарабатывает деньги честным трудом. Второй человек, который зарабатывает деньги честным трудом в романе - Порфирий. Третий - Лужин. Четвертая - Соня. Все остальные либо получают подарки, либо живут в долг, либо прожигают имущество, но все, как один - не зарабатывают. Оставим студентов типа Разумихина в покое. Переводы — это подработка. У всех совершенно ненормальное отношение к деньгам.
Так вот Лужин и старуха - зеркальное отражение под блоковским мостом. Старуха - то, к чему, по мнению Достоевского, придет Лужин. Этакий портрет Дориана Грея наоборот. Если Грей убивает портрет и умирает сам, то Раскольников убивает ростовщицу (мнения по ее возрасту расходятся - то ли ей сорока два, то ли шестьдесят лет) и получает ее улучшенную версию, прокачанную до бизнесмена.
Но мы-то с Вами понимаем, что ненависть к ростовщикам и бизнесменам - ничто большее, чем предрассудок раннего коммунизма и поздней монархии? В реальности без купца ко времени Достоевского уже невозможно было жить. Писатель открыто становится против лучшего, что есть в обществе, конечно же, он вынужден обрисовывать это, как худшее.
Недооценка старухи и отсутствие жалости к ней - страшная ошибка советского и религиозного литературоведения. Привет Писареву.
2. Достоевский выступает против индивидуализма.
Причиной убийства процентщицы (к которой автор явно не испытывает абсолютно никакой жалости) кроме банального нежелания отдавать деньги (о котором автор старательно забывает ) является теория ницшеанства о сверхчеловеке, сформулированная самим Раскольников (ссылки на Ницше нет в книге) в одной из статей. Эта теория – известная страшилка девятнадцатого века, любимая игрушка империализма, сходная по функционалу с распятыми мальчиками из Славянска.
Что такое монархия, если не культ ницшеанства во плоти? Этой теории не чурался и Достоевский, когда выступал за единовластие и утверждал, что самодержавие – причина всех русских свобод. Был вариант и в славянофильском исполнении, когда сверхчеловек заменялся сверхнародом.
Но конечно же, права свободного интеллекта менять историю без цензуры и прохождения проектов трансформаций по монаршим комитетам будущий бесогон признать не мог. Теория Раскольникова – что подчеркивает Порфирий, - чужеродное влияние.
Достоевский не против ницшеанства выступает, а против либерализма, против свободы человека. Именно поэтому надо было прикончить не только старуху ( бытовой мотив сильно мешает абстрагироваться), но и Елизавету, - показать, вот, мол, придут либералы и будут проливать кровь налево и направо. Примерно для того же в наши дни взрывали сахар или осетинские школы.
3. Достоевский не уважает профессионализм и предпочитает ему метафизику.
Следователь Порфирий, - единственный, кто сделал в книге свое дело. Родиону всего лишь не надо было убивать, а он убил. Лужину надо было помочь, а он воспользовался случаем. Соне надо было… Впрочем, об этом позже. Только Порфирий ведет себя так, как положено профессионалу. Но оказывается, что его незаурядный талант и блестящие способности, конечно же, ничто, по сравнению с «раскаянием» Раскольникова (которого нам не предъявили, но о котором твердили страховцы).
Порфирий выведенный умной, но серой мышью, страхом из детских снов, если угодно – то чертом, сатаной, мучающим жертву, дает ей в конце последний шанс. На самом же деле, совершенно очевидно, что без психологических экспериментов Порфирия даже та видимость раскаяния, что нам показана, не состоялась бы, потому что раскаяние это основано на истеричной реакции, а не на осмыслении случившегося. А истерика эта исчезла бы на третий день, если бы не фокусы следователя.
4. Достоевский отпускает грехи тем, кто этого не заслужил, ради пропаганды коллективизма и духовной покорности.
Раскольников ни одним словом не показал, что ему жалко старуху, что он хоть немного отошел от своей теории. За смерть трех человек (мне доказывают, что нерожденный не считается, но это ведь по закону так, а не по математике) ему достается вполне умеренное наказание, которое сглаживается решением всех финансовых проблем его близких и наличием в сфере досягаемости Сони. А так как он не может смириться с тем, что он - не сверхчеловек, то ему и в эпилоге не особо легко. То ли дело желтобилетница - полная покорность судьбе и воле придурковатых родителей делает из нее святую проститутку.
5. И, наконец, Достоевский недостаточно современен, чтобы открыто объявить: ситуация Сони – не грех, а беда.
Всю книгу все и всю историю советской литературной критики умные, вроде, люди, говорят о ее «опущении», «дне», «бездне разврата» и прочем. Но на языке нашего времени, младшая Мармеладова – это героиня, которая нашла единственный способ прокормить семью.
Она – исключительно положительный герой и применять к ней дискурс «проститутка» мог только безнравственный и гнилой человек, каким автор «Преступления и наказания» и является.
Конечно, можно упереть руки в боки и заявить, что Федор Михайлович-то был сыном своего времени, но, если честно, кому какая разница, что думал о своей книге и ее героях Федор Михайлович? Он ошибался во всем почти и почти все предсказал неправильно. А теперь писатель вообще мертв, и своих намерений изложить веку смартфона не способен.
Увы, но перед нами книга о ненависти ко всему прогрессивному, живом, героическому и современному, жалкий пасквиль записного западоненавистника. А то, что написан он гениально – Достоевского нисколько не оправдывает. Это только еще больше вгоняет его душу в лапы чертей. И дай Бог, чтобы они были такие интеллигентные, как Порфирий.
