То, что окно, о котором идет речь, было закрыто в то время, никоим образом не предвещало решения волка. Их благоразумный полет сопровождался заметным отсутствием рычания и большим количеством неистового нытья.
Лишний вес и недостаточная мощность, Худиксвалль не имел такой возможности. К его чести, несмотря на страх, на первый план вышло любопытство.
- Это... это чудовищное животное не американская кошка! Вы не можете вызвать кошачье выражение с Африканского континента, чтобы противостоять американским собакам. Это опровергает магический канон и не может быть так!”
- Ну что ж, - протянул Малоун, взъерошив правой рукой гриву массивного существа, стоявшего рядом с ним, - вы совершенно правы, Мистер Худиксвалль. Несмотря на все усилия Малоуна успокоить его, гигантский кот продолжал угрожающе наклоняться к другому человеку, едва сдерживаясь. “Это американский Лев.Фелис Атрокс, если хотите. Первый выкопанный парнем по имени Билл Хантингтон около Натчеза в 1836 году, но не описанный подробно, пока старый док Джозеф Лейди не написал что-то о них в 1852 году. Они намного крупнее своих африканских кузенов.- Он наклонился вперед. - У них впечатляющие зубы, правда?”
Наступая на лапы, каждая из которых была достаточно широка, чтобы полностью закрыть голову и лицо человека, Лев сделал шаг в сторону Худиксвалля и издал единственный...рык.
Люди, которые слышали это в соседнем графстве, думали,что надвигается буря. Церковный колокол в городе издал пару отрывочных звуков, которые никак не успокоили двух новообращенных лавочников, сгрудившихся внутри. Дети просыпались с плачем, в котором упражнение их слезных протоков было равносильно значительному числу матерей. Сильные мужчины дрожали в своих сапогах, и городской шериф поспешил запереть дверь тюрьмы-изнутри.
Густав Эйвинд Худиксвалль побледнел (во всяком случае, еще больше, чем раньше) и вдруг встал на ноги. Несмотря на все усилия, они с поразительной быстротой доставили его ко входу в салун, из которого он вышел с такой скоростью, что одна из вращающихся дверей накренилась на петлях.
Не имея ничего другого, чтобы противостоять или на чем сосредоточить свое внимание, великолепно огромный пример оффелис Атрокс повернулся к Амосу Малоуну. Реликвия только недавно ушедшей эпохи, огромные челюсти раскрылись. Малоун с интересом заглянул в открывшееся ему горло.
Высунувшийся язык облизал лицо горца и густую бороду, так что вскоре с них обоих потекла львиная слюна, и Малоуну наконец пришлось прекратить проявление первобытной привязанности. Протянув правую руку, он запустил ее в огромную черную гриву и начал чесать. Как и все его сородичи, Лев не мог мурлыкать, но довольно опустил голову.
“Это был твой черный ерш, - прошептал он большому коту. - Я сразу увидел связь, но в тот момент у меня не было причин ее искать.- Он кивнул в сторону поврежденного дверного проема. - Пока его не заставили. На нас обоих.- Наклонившись вперед, он прошептал в правое ухо Льва.
На этот раз облако не расширялось, а сжималось. Что было удачной поправкой, потому что сам город вряд ли пережил бы кошачью тварь большего размера. Когда последнее золотистое облако исчезло, оно оставило на покрытом табачными пятнами полу полосатого кота нормального размера, золотисто-коричневого цвета, со странной черной прядью в волосах, которая тянулась от плеча до плеча. Он встряхнулся, облизал одну лапу, чтобы немного расчесать шерсть на лбу, а затем начал выгибать спину и тереться о правый ботинок Малоуна. Нагнувшись, человек-гора поднял его и осторожно положил на опустевшую теперь стойку бара красного дерева. Затем он наклонился вперед и заглянул за барьер.
- Бармен.”
Заметно дрожа, бармен поднялся с того места, где прятался. Он посмотрел на Малоуна, на кота, сидевшего рядом с правой рукой великана, потом снова на Малоуна.
“Ч-ч-ч-что это будет... сэр?”
“Виски. Тот же ярлык.- Малоун указал на безмятежную кошку, сидящую рядом. - И блюдце молока для моего друга. Прямо вверх.”