Ему не терпелось увидеть эту новую скотоводческую страну, даже если она была такой же жаркой, как Долина Бразос в июле, и вдвое более влажной.
Однако вода над рифом была освежающей, и остров лежал совсем рядом. Перед ним раскинулся шумный китобойный городок безжалостного солнца, за которым резко вздымались окутанные облаками зеленые горы. Сверкающая Радуга изогнулась над сильно размытыми оврагами, которые освежевывали склоны, выглядя на весь мир как гигантская рекламная вывеска, поднятая эльфами. Или в данном случае, напомнил себе Малоун, Менехунес. Десятки судов, в основном китобои, такие как "пернод", стояли на якоре на дорогах Лахайны позади него, их мачты представляли собой целые леса, перенесенные в открытое море.
Они тоже выглядели горячими, подумал Малоун. Все здесь выглядело горячим.
Капитан "Перно" сочувствовал желанию своего пассажира высадиться на берег, но был категорически против любой попытки сделать это без использования лодки.
- Большинство этих кораблей воняет китовым жиром, Мистер Мелоун, сэр, и большие зубастые рыбы, которые плавают в этих водах, всегда готовы к подаянию в самом буквальном смысле этого слова. Более того, если вы не обидитесь на мои слова, сэр, как бы хорошо ваше животное ни перенесло путешествие из Сан-Франциско, это не тюлень, чтобы легко доплыть до берега. Особенно с таким большим всадником, как ты, сидящим верхом на его спине.”
Малоун улыбнулся сквозь свой огромный, распущенный нимб бороды.- А теперь не беспокойтесь о старине никчемном, капитан. Он прекрасный пловец и плавает в воде, как рыба.”
На самом деле неклассифицируемый скакун Малоуна однажды переплыл озеро Верхнее с американской стороны на канадскую в разгар свирепого осеннего шторма. Капитан тоже не поверил бы в это, если бы не был знаком с необычайной выносливостью единорога, которой у него не было. Когда его рог был спилен и распилен, истинное происхождение ничтожества оставалось необходимой тайной для всех, кто сталкивался с исключительным, хотя и плохо расположенным существом.
Акула была уже совсем близко, даже не потрудившись сделать круг. Люди на лодке были в бешенстве.
Никчемный повернул голову, отыскал акулу и одним быстрым движением вышвырнул ее прочь. Часть лагуны вспенилась. Его левое копыто поймало рыбу под челюстью и выбило ее из воды. Он лежал там животом вверх, плавая и ошеломленный. Безумие на борту корабля мгновенно сменилось ошеломленной тишиной. Дюжина или около того острых, заостренных зубов, насильно выброшенных из своих устрашающих локусов, лениво закружились по спирали вниз через кристально чистую воду и остановились на песчаном дне, но не раньше, чем были тщательно исследованы полудюжиной пятнистых рыб-бабочек, парой мавританских идолов и onehumuhumunukunukuapua'a (onehumuhumunukunukuapua'a было более чем достаточно).
Тишина сменилась несколькими испуганными, но восторженными возгласами экипажа. Малоун наклонился вперед и прошептал на ухо своему коню:
- Только не вздувай голову, конь. Это была всего лишь чертова рыба."Под ним никчемно пускали пузыри в соленой воде. Возможно, узнав родственную душу, если не вид, несколько морских коньков привязались к его хвосту.
Город беспощадного солнца (или Лахайна, как его называли на родном языке), безусловно, соответствовал своему названию. Выйдя из воды вдоль короткой каменной пристани, Малоун осторожно распаковал свой рюкзак и снял с лошади сбрую, разложив все это на солнце для просушки. Осторожно, как ребенок, он вытащил из водонепроницаемого кожаного чехла винтовку "Шарпс". Он знал, что на острове, где нет буйволов, ружье буйвола бесполезно, но острые предметы были такой же частью его самого, как борода или нижнее белье. Или, например, огромный, в белых пятнах, угольно-черный, женоненавистнический жеребец, стоявший рядом и щипавший изысканные тропические цветы, которые росли дикими там, где причал встречался с землей.
Не все посмотрели в сторону Амоса Малоуна, когда он проходил мимо, но большинство посмотрели. При росте шесть футов десять дюймов и весе куска домашнего шоколадного торта более трехсот фунтов он всегда привлекал внимание, куда бы ни шел.