Найти тему

Филимон Добрый 63

“Это случилось вчера. В загоне остался последний из наших двадцати голов; пора их продать, знаете ли, и эта проклятая старая кляча его напугала. До сих пор не знаю, что это было, но Эммитт, он улетел. Запаниковал скот, один пнул его, и, ну, я был бы обязан, если бы вы пришли посмотреть сами, доктор.”

Рамзес засомневался. Это действительно было время, чтобы упаковать магазин и двигаться дальше. Всегда найдется какой-нибудь местный житель, который проигнорирует тонко напечатанные инструкции и выпьет целую бутылку ядовитого варева в надежде быстро вылечить какой-нибудь дерзкий синяк под глазом, или запор, или какую-нибудь другую земную болезнь, только чтобы его надежды рухнули. После чего, свирепый взгляд и трепещущее сердце, он отправлялся на поиски доброго доктора. В качестве чисто профилактической меры Рамсес исторически счел благоразумным не задерживаться вблизи предыдущих продаж.

Однако, поскольку улицы в настоящее время были лишены каких-либо потенциальных клиентов, это была внутренняя дискуссия, которую легко решить.

- Скажите, мадам, у вас есть доллар?”

Она медленно кивнула.“Почти все, что у меня есть сейчас, сэр. Видишь ли, когда этот мерзавец продал скот, это был единственный раз за весь год, когда у нас с Эммиттом были настоящие деньги. Я собирался заплатить обычному доктору, но он приезжает в город только раз в неделю, а в эту пятницу я жду его только через четыре дня.- Она шмыгнула носом, и кожистая кожа дернулась. - Мой человек-крепкий орешек, но он принял этот удар очень тяжело.- Она потерла тыльную сторону ладони под носом. - Я не уверен, что он продержится еще четыре дня.”

Доктор Рамсес наклонился и успокаивающе взял руку женщины в свою. “Не бойся, добрая женщина. Ваш муж собирается получить дозу самого эффективного лекарства, известного человеку девятнадцатого века. Веди меня, а я буду сопровождать тебя.”

- Да благословит Вас Бог, доктор!”

- Ну вот, - сказал он, спрыгивая с ярко раскрашенного фургона, - успокойтесь, мадам. Я всего лишь выполняю свой Гиппокритический долг.”

Он поморщился при виде потрепанного, долговязого старика, лежащего в задней части фургона. Он лежал на спине поверх грязного окровавленного одеяла, под голову ему была подложена пуховая подушка. Глаза его были закрыты, а редкие каштановые волосы давно уже отошли в область над висками. В носу у него лопнуло несколько вен, и это напомнило Рамсесу карту, которую он когда-то продал и на которой якобы была изображена дельта Миссисипи.

Грубая повязка соскользнула с левой стороны головы старика. Один взгляд показал, что сила удара, который он получил, пробила кость. Засохшая кровь текла и запекалась повсюду: на подушке, на обветренном черепе, на полу повозки. Его рот был полуоткрыт, а желтоватая грудь вздымалась с болезненной неохотой. Когда они посмотрели на него, пожилой несчастный поднял дрожащую руку в сторону женщины. Она упала назад, и Рамсесу пришлось бороться, чтобы сохранить улыбку на лице. Отвернувшись от неприятной сцены, он протянул встревоженной женщине маленькую черную бутылочку.

“Один доллар, мадам. Один доллар, чтобы продлить жизнь вашего мужа. Достойная мелочь, я уверен, вы согласитесь.”

Она порылась в сумочке, и Рамсес, которому не терпелось уехать из этого деревенского муниципалитета, нетерпеливо ждал, пока она отсчитывала деньги в Пенни и пятицентовиках. Только когда счет дошел до ста американских центов, он передал ей драгоценный сосуд. Она взяла его дрожащими пальцами.

- Вы уверены, что это сработает, доктор?”

- Моя добрая женщина, никогда не было известно, что она терпит неудачу. Десять лет.-Он высоко поднял указательный палец. "Десять лет я жил среди множества языческих Эгиптов, изучая древние свитки, изучая все, что можно было узнать, приобретая великие знания, пока наконец не понял мистическую формулу великих и мудрых фараонов. Доверься мне, и все будет хорошо.”

На самом деле доктор Мохет Рамзес никогда не был в Эгипте. Но он был в Каире. Каир, штат Иллинойс, где он практиковал несколько профессий, ни одна из которых не имела никакого отношения к медицине, пока разъяренный отец разгневанной дочери не отправился на его поиски с пистолетом в руке.