Здесь вы узнаете:"Самая древняя смерть от смеха?","Медведь,который воевал","Пилот Люфтваффе ,проявивший милосердие","Как пытали с помощью ростка бамбука"
Хрисипп из Сол (вар. — Хризипп, 281/278 до н. э., Солы (или Тарс) в Киликии — 208/205 до н. э., Афины) — философ, представитель ранних стоиков. Возглавлял стоическую школу, а также считался её вторым основателем — к его заслугам относят окончательное оформление стоицизма. Ученик и преемник Клеанфа.
По одной из версии он умер(это было в III веке до н.э.) от того ,что угостил своего осла вином, а затем умер от смеха, наблюдая, как тот пытается есть инжир.
Во́йтек (1942—1963) — сирийский бурый медведь (Ursus arctos syriacus),
найденный в 1942г. в Иране и взятый на довольствие солдатами польской Армии Андерса (так называемый Второй корпус) .Через какое-то время медведь стал неофициальным талисманом 22-й роты артиллерийского снабжения и даже был официально зачислен в её состав. Вскоре Второй корпус был переброшен из Ирана в Палестину, затем — в Северную Африку, а позже — в Италию, и Войтек проделал с польскими солдатами весь этот путь.
За прошедшие месяцы Войтек значительно вырос, а также вкусил немало «человеческих» радостей — солдаты давали ему лакомиться фруктами, мармеладом, мёдом и сиропом, а за особенно хорошее поведение давали обожаемое Войтеком пиво (которое, по свидетельству польского солдата Августина Королевского, он научился пить практически как человек). По некоторым сведениям, медведя даже научили курить (хотя, скорее всего, он лишь разжёвывал зажжённые сигареты). Кроме того, солдаты, сами того не ведая, оказались уникальными дрессировщиками: под их руководством медведь научился отдавать честь старшим по званию и бороться с людьми (иногда с тремя-четырьмя одновременно), не причиняя им никакого вреда и точно зная, когда нужно остановиться (однако всегда выходя победителем из этих полушуточных схваток).
Медведь в скором времени обрёл широкую известность среди военных и гражданских лиц из всех частей, расположенных вокруг, и стал своего рода неофициальным талисманом. Вместе с польскими солдатами Войтек из Ирана отбыл в Ирак, а затем в Сирию, Палестину и Египет. Солдаты воспринимали Войтека в первую очередь не как домашнее животное, а как боевого товарища.
Несмотря на свой рост и всё увеличивавшуюся силу, Войтек был исключительно миролюбив и послушен.
Чтобы Войтек получил возможность попасть на британский военно-транспортный корабль, который отбывал из Египта с солдатами 8-й британской армии для участия в Итальянской кампании, его официально призвали в польскую армию и зачислили в состав 22-й роты снабжения артиллерии II корпуса. Опекунами медведя были назначены Хенрык Захаревич и Димитр Шавлуго. После высадки в Италии для медведя в полевых лагерях роты всегда сооружалась отдельная будка из деревянного ящика, перевозившегося на грузовике, однако Войтек не любил одиночество и почти всегда ночевал у кого-либо из солдат в палатке.
«Боевым крещением» для Войтека стало сражение при Монте-Кассино в Италии. Польские войска вступили в сражение в середине мая, чтобы заменить понёсшую тяжёлые потери британскую 78-ю дивизию. Находясь на склоне горы, они оказались отрезаны от основной группировки войск и отчаянно нуждались в поставках снарядов.
Войтек помогал солдатам разгружать ящики со снарядами с грузовиков, не уронив при разгрузке ни одного ящика. Якобы инициатива помощи исходила от него самого: польские солдаты рассказывали, что однажды он подошёл к грузовику, встал на задние лапы и вытянул вперёд передние. Офицер подал Войтеку ящик, тот взял его и понёс, после чего стал самостоятельно подходить к грузовику, брать всё новые ящики и относить их.
На протяжении многих дней, в условиях довольно суровой местности и горного ландшафта, не слишком удобного для перемещений, Войтек носил ящики со снарядами и продовольствием сражавшимся на горе солдатам, несмотря на непрекращающуюся стрельбу и грохот тяжёлых артиллерийских орудий вокруг; свидетелями этой необычайной работы были сотни людей, многие из которых не верили в правдоподобность происходившего до тех пор, пока не видели это своими глазами. В знак благодарности 22-я рота (впоследствии ставшая 22-й транспортной ротой) выбрала своей новой эмблемой силуэт медведя, несущего в лапах снаряд (первоначально такой рисунок был нарисован одним из солдат), и сохраняет этот символ до сих пор — он размещён на всех транспортных средствах роты.
Умер Войтек в 1963 году, в возрасте 22 лет. На момент смерти его рост составлял более 180 см, а вес — более 250 кг.
Скульптура медведя-солдата работы Дэвида Хардинга находится в Музее Сикорского в Лондоне, резная деревянная скульптура — в Вилсби-Вудс, Гринсби, бронзовая скульптура медведя с польским солдатом — в Эдинбурге, Princess Street Gardens.
Даже в столь кровопролитной войне нашлись люди с чувством сострадания.
Итак , 20 декабря 1943 Второй лейтенант Чарльз Л. «Чарли» Браун (называл себя «мальчик-фермер из Уэстона, Западная Виргиния»,пилот B-17) был проинформирован на брифинге перед миссией о том, что они могут столкнуться с сотнями немецких истребителей. Артиллерия ПВО Бремена насчитывала 250 зенитных орудий. Экипаж Брауна получил приказ летать в «Пурпурном Сердце» — место на краю боевого построения, которое считалось особенно опасным, поскольку немцы вели огонь по краям, а не по центру боевого построения бомбардировщиков. Однако, поскольку одному бомбардировщику пришлось повернуть назад из-за технических проблем, Браун получил приказ сместиться вперед в начало строя . B-17 Брауна начал 10-минутный заход на цель для выполнения бомбометания на высоте 8300 м при температуре −60 °C. Ещё до опустошения бомбоотсеков близким разрывом зенитного снаряда был разрушен носовой обтекатель из оргстекла, поражен второй двигатель и поврежден четвёртый, который уже был неисправен и для предотвращения разноса работал на пониженных оборотах. Полученные повреждения замедлили скорость полёта бомбардировщика, Браун не смог остаться со своей формацией и отстал от группы, в итоге самолёт попал под длительные атаки противника. Отставший B-17 Брауна подвергся нападению более десятка вражеских истребителей крыла Jagdgeschwader 11 (Messerschmitt Bf 109 и Focke-Wulf Fw 190), атака длилась более 10 минут. Самолёт получил ещё больший урон, в частности был повреждён третий двигатель, из-за чего он работал только на половину мощности. Это означало, что у самолета было в лучшем случае 40 % от его общей номинальной мощности. Внутренние кислородные, гидравлические и электрические системы бомбардировщика были также повреждены, самолёт потерял половину своего руля направления и левый руль высоты, а также носовой обтекатель. Большую часть пулеметов заклинило. Вероятно, выход из строя бортовых систем привел к замерзанию механизмов (перед вылетом смазка вооружения была произведена ненадлежащим образом), в итоге бомбардировщик мог вести огонь только из двух пулемётов верхней башни и из одного носового. Большая часть экипажа была небоеспособна: хвостовой стрелок Экенрод был убит прямым попаданием пушечного снаряда в голову, Елесанко тяжело ранило в ногу осколками, Блэкфорд получил обморожение ног из-за короткого замыкания греющего кабеля в его комбинезоне, Печуту попало в глаз снарядом, а Браун был ранен в правое плечо. Морфий в шприц-тюбиках застыл, осложнив оказание первой помощи. Радиостанция была разрушена, самолёт получил сильные внешние повреждения. Несмотря на это, все, кроме Экенроде, выжили.
Повреждённый бомбардировщик Брауна с земли заметили немцы, в том числе Франц Штиглер , который заправлялся и пополнял боекомплект на аэродроме.
Вскоре он взлетел на своём Messerschmitt Bf 109 G-6 и быстро догнал В-17, несмотря на то, что в радиаторе охлаждения его истребителя застряла крупнокалиберная пуля, что создавало опасность перегрева двигателя. Через повреждённый корпус бомбардировщика Штиглер смог увидеть покалеченный и небоеспособный экипаж.
К удивлению американского пилота, Штиглер не открыл огонь по повреждённому бомбардировщику. Штиглер вспоминал слова одного своего командира из Jagdgeschwader 27, Густава Рёделя, во время североафриканской кампании: «Если я когда-нибудь увижу или услышу о том, что ты стреляешь в человека на парашюте, я сам тебя застрелю». Штиглер позже прокомментировал: «Для меня это равносильно, если они были бы на парашюте. Я видел их, и я не мог их расстрелять».
Дважды Штиглер пытался заставить Брауна посадить свой самолёт на немецком аэродроме и сдаться или отправиться в близлежащую нейтральную Швецию, где им бы оказали медицинскую помощь. Браун и экипаж В-17 не понимали, что кричал и показывал жестами Штиглер, поэтому продолжали лететь. Штиглер позже сказал Брауну, что он пытался заставить их полететь в Швецию. Затем Штиглер пролетел около самолёта Брауна до уровня левого крыла бомбардировщика, таким образом немецкие зенитные подразделения не целились в него; в итоге он сопровождал повреждённый B-17 над побережьем, пока они не достигли открытого моря. Браун, в то время не зная о намерениях Штиглера, приказал своему дорсальному орудийному стрелку нацелиться на Штиглера, но не открывать огонь, а только предупредить его. Поняв это и убедившись, что бомбардировщик покинул воздушное пространство Германии, Штиглер отдал честь и повернул назад[11].
Брауну удалось пролететь 400 км над Северным морем и посадить свой самолет на базе Ситинг, где находилась 448-я группа бомбардировщиков. В ходе разбора полётов он сообщил своим офицерам о том, как его отпустил немецкий лётчик-истребитель. Ему сказали не говорить об этом остальной части подразделения, чтобы не создавать никаких позитивных чувств к вражеским лётчикам. Браун прокомментировал: «Кто-то решил, что ты не можешь быть человеком и летать в немецкой кабине». Штиглер ничего не сказал об инциденте своим командирам, зная, что немецкий лётчик, который пощадил врага в бою, рискует получить смертный приговор. Браун продолжил воевать. Франц Штиглер позже пересел на Messerschmitt Me 262 и до конца войны служил в Jagdverband 44.
В 1990-х Чарли Браун и Франц Штиглер стали близкими друзьями и оставались таковыми до своей смерти с разницей в восемь месяцев в 2008 году
Об этом случаи есть песня от группы Sabaton-No bullets fly
Пожалуй, одной из самых известных во всём мире является «бамбуковая казнь». Не сохранилось ни одного документального свидетельства её применения, так что, может быть, эта легендарная казнь всего лишь чей-то вымысел, но от этого он не теряет своей изящности.
Наблюдательные азиаты заметили, что молодой бамбук обладает удивительной способностью к быстрому росту, в благоприятных условиях порой прибавляя почти по метру длины в сутки. Кто-то из находчивых выдумщиков догадался, что это свойство бамбука полезно не только для милых панд, обожающих грызть молодые побеги растения, но может сослужить хорошую службу и палачам — в тех случаях, когда требуется хорошенько проучить приговорённого.
Суть казни такова: молодые побеги бамбука, обладающие достаточной твёрдостью, заостряются ножом и обильно поливаются для ускорения роста. Несчастная обездвиженная жертва растягивается на земле над этими побегами. Всё остальное делает матушка природа, нужно только дать ей немного времени. Острейшие бамбуковые стволы вопьются в кожу, причиняя нестерпимую боль, вызывая страшные мучения, будут протыкать внутренние органы человека всё глубже и глубже, и, в конце концов, пронзят тело насквозь. Смерть медленна и мучительна, но зато в гармонии с природой.