Если страна победила, о пережитом говорить можно и нужно. Это память и посыл – своим и чужим – о том, что война непростительна, что нападать на это государство не просто плохо, но и бессмысленно – ничего не получится. Так, в Советском Союзе снималось много фильмов про войну, в эти картины умело вкраплялась советская идеология, кинематографисты, руководство страны и зрители были довольны друг другом. В таком кино мы победители, поборовшие безусловное зло – фашизм. Как страна-защитник, а не захватчик, спокойно можем говорить о зле, которое несет война и при этом подчеркивать, что наша победа была обусловлена нашей идеологией, которой мы следуем. Вопроса, о чем снимать кино, тоже не возникало – эта тема острая сейчас и важная всегда, и такой серьезный повод для гордости, что ее можно долго обсуждать и вырисовывать во всех художественных формах.
Но по какому культурному пути следовать проигравшей стране, стране-агрессору, которая была расколота на две подконтрольные территории и не могла гордиться ни своим прошлым, ни своим настоящим? Такой страной после Второй мировой войны стала Германия. В немецком обществе стало развиваться понятие «немецкий стыд»: граждане сознательно отказывались от своего прошлого и достижений, считая, что именно они в итоге привели государство к нацизму. В школах учили стыдиться деяний родителей, запретили пение гимнов и любые проявления патриотизма. Немцам необходимо было построить Германию заново, еще и оказавшись в положении раздвоенного государства, в которой западная идеология конфликтовала с восточной. В аналогичной, подвешенной ситуации оказался и кинематограф: о чем снимать кино в такое время? О войне говорить опасно, страшно и стыдно – но все-таки необходимо. Так на свет в 1955 году появляется картина Георга Пабста – «Последний акт».
«Последний акт» (Der letzte Akt, 1955)
Георг Пабст – австрийский режиссер, во время войны продолжавший войну на киностудии Мюнхена. Тем пронзительнее становится фильм, буквально ставший свидетелем падения Третьего Рейха. Сценарий для кино написал Эрих Мария Ремарк, всемирно известный писатель-антифашист. Возможно, это стало причиной допуска картины на экраны, даже несмотря на то, что на экране показан Гитлер, использована нацистская символика и раздаются слоганы, прославляющие режим.
Сюжет строится исключительно на реальных событиях. Гауптман Вюст приезжает в Бункер на аудиенцию к Гитлеру по поручению генерала Буссе. Время действия – последние дни существования Третьего рейха, нацистской Германии. Большое внимание уделено портрету Гитлера – личности, которая олицетворяла собой всю нацистскую идеологию страны. Фюрер показан глазами современников, а значит – наиболее исторически правдиво. Сильный, харизматичный лидер, при всем своем обаянии Гитлер буквально источает резкость, ненависть ко всему миру, который не является Германией, фанатичную преданность своим идеям. В одной из сцен, когда ему говорят, что Берлин вот-вот будет взят, он говорит, что это – поворотный момент войны, не символ поражения, а знак будущей победы, и то, что он все еще жив – тому подтверждение. Речь Адольфа Гитлера прописана так убедительно, что зритель действительно поверил бы его словам, если бы не пышущее гневом и искаженное паникой лицо. Альбин Шкода, исполнивший роль человека, которого после войны которого буквально приравнивали к дьяволу, столкнулся с очень сложной задачей – показать не просто зло в человеческом обличье, а полусумасшедшего, обаятельного и умного человека со сломанной психикой, не оправдывая Гитлера, но и не делая его абстрактной фигурой, сказочным персонажем. Гибель Гитлера также не приукрашена, а показана с предельно возможной исторической точностью. Именно благодаря этой точности, которую соблюдали создатели картины, «Последний акт» можно считать одним из наиболее достоверных изображений конца Второй Мировой войны. Его необходимо посмотреть, чтобы понять, каким видели нацизм его современники и что стало со страной, решившей создать новую империю.
Еще одна важная особенность послевоенного немецкого кино – отражение идеологии. Так как Германия была разделена, то и формировались на обеих территориях разные кинокультуры. В ГДР активно продвигалась советская идеология. В фильмах затрагивалась антифашистская тематика и образ рабочего, который «трудится на благо новой Германии». В целом ГДР оправилось от раздела страны быстрее, возможно как раз потому, что общество было поглощено советской идеологией и образом мышления. В какой-то мере ГДР стало частью Советского Союза. В случае с ФРГ идеология была выражена слабее, но зато общество попало в сильную зону влияния западной культуры. Одним из самых популярных киноперсонажей, например, стал Чарли Чаплин. Популярность западного кино дало толчок к развитию в ФРГ собственного взгляда на художественное кино. К нему многие относились настороженно, поскольку иногда в фильмах проглядывали ноты патриотизма. Но некоторым картинам удавалось стать всемирно известными.
«Грешница» (Die Sünderin, 1951)
Такой, например, стала скандальная «Грешница». Она вызвала в обществе столь сильный резонанс, что в некоторых землях подвергалась бойкоту и запрету. Режиссер «Грешницы» Вилли Форст решился на очень рискованный шаг: он показал в кино обнаженное тело, эротические сцены и проституцию. В Германии, которая старалась демонстрировать эталон порядочности, выход такого кино был очень опасен. Но «Грешница» - далеко не пошлый фильм с эротическим содержанием, что понятно уже по сюжету. Главная героиня – девушка, которая работает проституткой, чтобы спасти жизнь своему больному возлюбленному, талантливому художнику. Она посвящает всю свою жизнь заботе о нем, но когда он слепнет и девушка понимает, что он никогда не сможет заниматься искусством, она убивает его ядом и затем умирает сама. Несмотря на обилие обнаженных сцен, картина далека от приземленности. Она затрагивает сразу два пласта – личный и метафоричный, который завуалированно говорит о том, какой стала Германия после войны. На личном уровне кино рассказывает о том, какие пути приемлемы для спасения ближнего, и дает ответ: все возможные, и даже торговля телом перестает быть осуждаемой. Фильм говорит о том, что такое гуманность. Это оберегать жизнь, даже если она лишена смысла или помочь человеку избавиться от страданий, лишая его бесцельного существования? Режиссер предлагает зрителю подумать над вторым вариантом, переосмыслить понятие гуманного общества. И, конечно, на личном уровне этот фильм о любви и верности: не физической, а духовной.
Но метафоричность в этом фильме не менее важна, чем видимая смысловая линия. Вилли Форст в лице умирающего художника-гения изобразил Германию – великую страну, которая могла дать миру многое, способствовать прогрессу, вносить вклад изобретениями и культурой. Но ее, как опухоль и слепота, поглотил нацизм, лишил возможности творить и идти верным путем. Ради Германии народ, как любящая девушка, готов на любые испытания и унижения, но если художник ослеп, он не сможет творить, и любые жертвы бессмысленны. Единственным выходом станет прощание с прошлым – со старой Германией и со старым обществом. Так «Грешница» превращается из эротического кино в рассуждение об истории и судьбе страны.
«Чудо отца Малахиаса» (Das Wunder des Malachias, 1961)
Еще один фильм, который отражает стиль послевоенного кинематографа Германии, тоже рассуждает о пути своей страны и снова в завуалированном стиле. На этот раз избранным жанром стала фантастическая комедия. «Чудо отца Малахиаса», вышедшее в 1961 году, рассказывает о праведном священнике, который возмущен тем, что на одной площади с его церковью расположен бар. Ночью он просит Бога перенести бар подальше от церкви – и чудо сбывается. Но, к ужасу Малахиаса, такое разделение только ухудшило ситуацию. На месте бара начинают торговать святой водой и изображениями священника, СМИ используют «чудо» для наживы и используют наивных верующих для внушения. А в баре, который оказался на одиноком острове, устраивают оргии и бесчинства. Малахиас в панике просит «отменить» свою просьбу и, к счастью, бар возвращается на прежнее место.
Эта юмористическая картина старалась показать немецкому зрителю и, наверное, в большей части правительству, что нельзя стараться держаться эталонного образа идеального общества. Людям необходимы развлечения и даже если их исключить и оставить на досуг только религию, ей начнут пользоваться в целях наживы и порочить святое место. А «прикрытие» непристойных развлечений, попытка сделать вид, что никто в стране не пьет и не прибегает к услугам борделей, приводит к росту подпольных развлечений и распущенности. Неизвестно, оказало ли появление фильма влияние на политику ФРГ, но в скором времени власти действительно стали постепенно отказываться от излишней строгости и попытки казаться идеальной страной. Фильмы с эротическим содержанием стали свободно выпускаться на экраны, барная жизнь перестала подвергаться осуждению, а через некоторое время была легализована проституция. Возможно, в том числе благодаря такому подходу к жизни и досугу граждан Германии удалось так быстро восстановиться и совершить «Экономическое чудо».
Так, эти три послевоенных фильма могут дать зрителю хорошее представление о том, какой стала Германия после войны, какой путь пришлось проделать стране, а вместе с ней – и кинематографу, объяснить важные социальные явления («Немецкий стыд», доверие к властям, идеализм и «Экономическое чудо»). Эти картины, как и их кино-ровесники, могут показаться непростыми для просмотра, если учитывать их солидный возраст и небольшие технические возможности. Но они могут стать ключом к пониманию целой страны – Германии, такой, какой мы ее знаем сейчас.
Автор: Мария Михайлова; иллюстрации: Вячеслав Кузьменко
