Суфийская притча
Вослед за правдой, с истиной не споря,
Пустился как-то Дервиш через море.
Путь сухопутный был тогда закрыт,
А он спешил у друга к сроку быть.
Отдавши плату, на корабль эмиров
Взошёл он среди прочих пассажиров
И, не питая лишнего в уме,
Тихонько примостился на корме.
Заметив старца в дервишских заплатах,
К нему шли люди в дорогих халатах,
Чтоб по обычаю минувших дней
Коснулся он их мудростью своей.
Но Дервиш, с чистотой в небесном взгляде,
Одну и ту же фразу, в море глядя,
Любому человеку повторял
И слов ни для кого не изменял:
«Конец ждёт всех в житейской круговерти
И потому не забывай о смерти.
Нам мудрость жизни даровал Аллах
Всего лишь в этих девяти словах». —
Благодарили все за эту фразу,
Но смысл её не пробудил их разум,
И, как обычно принято в толпе,
Сочли, что старец не в своём уме.
Корабль отплыл. Сияло солнце ярко.
На палубе было светло и жарко.
Плескались волны, мягко ветер дул
И средь людей стоял весёлый гул.
Но вдруг на горизонте потемнело
И незаметно буря налетела,
Жестокий шторм корабль, как мяч, бросал,
Перевести дыханье не давал.
Матросы, капитан и пассажиры —
И скромники и наглые задиры —
Все, как один, склонивши шеи вниз,
Неистовым молитвам предались.
Все ползали от страха на коленях
На палубах, в каютах, на ступенях,
Предчувствуя, что смерть уже вот-вот
Очередной волной их всех убьёт.
Но средь всеобщей паники и страха,
Спокойно, будто он на троне шаха,
Сидел Мудрец, нимало не смущён,
В глубокое раздумье погружён.
Придерживая тело от качаний,
Он был в плену своих воспоминаний,
Как будто он не в шторм на корабле,
А в ясный день на солнечной земле.
Но вот утихло яростное море,
Промчались мимо ужас, смерть и горе,
И над людьми, над бедным кораблём
Блеснуло солнце радостным лучом.
Придя в себя от страха и смятенья,
Все замерли на миг от изумленья,
Вдруг вспомнив, как в свирепый ураган
Лишь Дервиш не был страхом обуян,
Как средь всеобщего переполоха
Лишь одному ему плылось неплохо,
Когда всем обществом владел испуг,
Лишь у него не дрогнул в сердце дух.
И окружив толпой колени старца,
Все наперегонки пошли стараться,
Чтобы узнать, каков его секрет,
Гдé силу он берёт в минуты бед.
«Скажите нам, почтенный, неужели,
В то время, как мы все от страха млели
И расставались с жизнью каждый миг, —
Вас даже малый трепет не постиг ?
Неужто вы совсем не сознавали,
Что нас от страшной смерти отделяли
Лишь доски этой палубы да трюм, —
Чéм в те мгновенья занят был ваш ум ?» —
«Друзья мои, — сказал Мудрец достойно, —
Ведь все моря на свете беспокойны,
И все они не только жизнь дают,
Но и с собой нередко смерть несут.
Но изучая человечьи души,
Я часто размышлял ещё на суше
О том, что и в житейской суете
Смерть к нам близка, как и в морской воде.
Не доски крепкой палубы, поверьте,
Спасают нас от неминучей смерти,
А Бог, что верит нам ещё пока,
Хоть наша вера Богу некрепка.
Лишь Бог, надеясь, что достигнув суши,
Мы всё-таки свои очистим души,
Утихомиривает моря пыл,
Чтоб наш корабль по жизни дальше плыл.
И корабли, и башни, и орудья —
Игрушки перед Жизненною Сутью,
Они тогда лишь и спасают нас,
Когда нам Бог добавит жизни час.
Спешите же потратить это время
На то, чтоб снять с души нечестий бремя;
При виде смерти не дрожат лишь те,
Кто честен и на суше и в воде».