Россия начала активно обсуждать переход на четырехдневную рабочую неделю с заявления, сделанного премьер-министром Дмитрием Медведевым в ходе выступления на международной конференции труда.
Глава правительства сослался на технологический процесс, который привел к сокращению рабочих мест и рабочего времени, расширению досуга. Он признал будущую четырехдневную рабочую неделю основой социально-трудового договора.
Как только СМИ опубликовали слова Медведева, сразу начались дискуссии, причем со ссылкой на российские реалии. Однако Медведев говорил о четырехдневной рабочей неделе как о мировой практике – упоминая опыт Генри Форда (который сократил рабочую неделю с 48 до 40 часов), а также Perpetual Guardian, небольшой новозеландской юридической фирмы.
Премьер-министр России также оговорился, что сокращение рабочей недели еще предстоит обсудить, и эта идея еще не до конца проработана.
Официальная точка зрения российского руководства остается неизменной: Трудовой кодекс четко устанавливает 40-часовую рабочую неделю с пятидневной или шестидневной рабочей неделей.
Как пояснила вице-премьер Татьяна Голикова, любые изменения в трудовых отношениях должны быть серьезно проработаны и отражены в первую очередь в трудовом законодательстве. Кроме того, важно сохранить социальные гарантии для граждан и не снижать уровень материального обеспечения.
Заявление Медведева о четырехдневной рабочей неделе было не первым. В целом эта дискуссия является естественным продолжением того, что происходило на протяжении всего XX века.
Прошедшее столетие, помимо войн и катастроф, принесло обществу научно-технический прогресс и последующее улучшение социальных стандартов трудящихся.
"Я понимаю, что кто-то рассказал Медведеву об идее, которую когда-то считал своей мечтой Лаврентий Павлович Берия. Ну, у наших либералов понятно кто кумиры, поэтому и дело Лаврентия Павловича Берии в жизнь воплощают. Но понятно, что никто не будет давать людям заработать за четыре дня столько, сколько раньше они зарабатывали за пять. Олигархи деньгами делиться не будут. Ни частные, ни государственные, ни тем более из правительства Российской Федерации. Значит, для того чтобы работать четыре дня, вы должны будете работать не 8 часов в день, а 10 часов в день. Это резкий рост интенсивности труда. Повышение интенсивности труда означает ускорение износа организма, означает ускорение смерти, приближения смерти. Это решение задачи, я не знаю, понимает это Дмитрий Анатольевич Медведев или не понимает, но в сегодняшней социальной системе это решение задачи сокращения численности населения", - связал обе реформы Михаил Делягин.
Сокращение рабочей недели произошло как в России, так и в других странах мира. Таким образом, до конца XIX века в России практически не существовало законодательных норм, касающихся продолжительности рабочей недели. Люди работали по 14-16 часов в сутки, что вряд ли нормально даже в то время.
Первое облегчение для рабочего класса было "выбито" в 1897 году – там был максимальный рабочий день 11,5 часов с шестидневной рабочей неделей. Женщины и дети работали меньше (по 10 часов). Праздников по-прежнему не было, и закон не запрещал работать сверхурочно.
По-настоящему серьезные перемены с рабочим графиком произошли после Октябрьской революции. Уже 11 ноября 1917 года вышел декрет Совета народных комиссаров «О восьмичасовом рабочем дне». Этим документом в стране устанавливалась рабочая неделя продолжительностью максимум 48 часов, то есть 6 рабочих дней.
Далее государство пошло по пути сокращения продолжительности рабочей недели-к началу 1930-х годов уже существовала пятидневная рабочая неделя, но полагался только один выходной день.
С 1940 года в связи с началом Второй мировой войны в СССР вновь увеличили рабочую неделю - она была возвращена к модели 1917 года, 6 дней по 8 часов. Этот режим просуществовал до 1960 года, когда страна была восстановлена после войны.
С 1960 года была введена шестидневная рабочая неделя, но с рабочим днем в 7 часов, а затем - установлена пятидневная рабочая неделя в 42 часа. Затем рабочая неделя была сокращена вдвое - до 41 часа в 1977 году и, наконец, до 40 часов в 1991 году.
Аналогичные процессы происходили и в западных странах, где законодательство в итоге пришло к 40-часовой рабочей неделе. На практике процесс оптимизации рабочего времени продолжается и сейчас, но он не везде закреплен в законодательстве.
В США, например, легальная продолжительность работы не регламентирована, но на практике за XX век она сократилась почти вдвое – с 60 до 33 часов.
Еще меньше работают в Нидерландах - около 21 часа в неделю (по другим данным-27 часов), и этот показатель продолжает снижаться. Но на официальном уровне изменений пока нет, и рабочая неделя установлена в 30,5 часов.
Ситуация в Азии совершенно иная. В Китае, например, популярное расписание называется "966" – то есть с 9 утра до 6 вечера 6 дней в неделю. Существует также минимальная продолжительность обеденного перерыва и ежегодного отпуска.
Некоторые эксперты полагают, что переход на четырёхдневную рабочую неделю обязательно негативно скажется на уровне производства, причём вне зависимости от того, сократится количество рабочих часов или нет. Если останется 40 – значит, придётся работать по 10 часов в сутки. Как раз в этом случае возрастёт нагрузка на организм работника, и совсем не факт, что он успеет восстановиться за три выходных. Добавьте сюда час обеда, в среднем полтора часа на дорогу, восемь часов на более-менее здоровый сон, утренние сборы – и на семью останется от силы пара часов, да и себе немного времени нужно посвятить. Такой график чреват психологическими проблемами.
Если же работать четыре дня по восемь часов, то падение ВВП может достигнуть 20% – так резко экономика перестроиться не сможет. Как заметил профессор кафедры труда и социальной политики Института государственной службы и управления (ИГСУ) РАНХиГС Александр Щербаков, такая оценка не учитывает дополнительных факторов, и на практике всё может получиться по-другому.
Наиболее рациональным видится график четыре дня по девять часов – итого 36 часов в неделю. Если удастся на эти «потерянные» 10% ускорить производство и вообще эффективность работы, то вроде бы статус-кво должен сохраниться. Однако тут, с одной стороны, нужно больше кадров, а с другой – роботизация процессов.
Подводя итоги, можно сказать, что сокращение рабочего времени в той или иной форме следует вводить только тогда, когда производственные процессы будут находиться на уровне, минимально зависящем от численности персонала и продолжительности его рабочего дня. Скорее всего, бизнес не готов позволить своим сотрудникам работать меньше и платить столько же – то есть, по сути, увеличить оплату на один час.