Джеймсу, сколько он себя помнил, не терпелось попасть в Хогвартс. Отец не хотел подробно рассказывать ему о школе для волшебников, чтобы, как он говорил, «сохранить интригу». Однако были моменты, когда он ненароком ронял несколько слов о Хогвартсе, и Джеймс ловил их с жадностью, стараясь не упустить ни одной, даже самой мелкой, детали.
Надо признать, Флимонту нравилось такое жадное любопытство сына. Иногда он специально в разговоре с Юфимией упоминал о Хогвартсе, и когда Джеймс резко оборачивался на него с готовностью внимательно слушать, он от души смеялся, время от времени похлопывая мальчика по плечу.
День, когда почтовая сова принесла письмо из Хогвартса, стал для Поттеров знаменательным. Родители Джеймса никогда не видели его таким счастливым. Глядя на него, можно было подумать, что у этого мальчика с губ никогда не сходит улыбка, а глаза всегда сияют, словно два голубых озера, на которых весело танцуют солнечные блики.
Джеймс с самого утра ходил по дому и читал письмо вслух непрерывно так много раз, что каждый член семьи Поттеров мог пересказать его слово в слово.
Флимонт с удовольствием наблюдал, как с каждым часом улыбка на лице его сына становилась все ярче и шире, а Юфимия, хотя и старалась сохранять счастливый вид, все же выглядела немного встревоженной. Флим пытался заговорить с ней, но она лишь отмахивалась от него, прикрываясь занятостью на кухне, и вскоре Флим оставил свои попытки.
Ближе к обеду Джеймс вышел из дома, чтобы разобраться с особенно наглым галчонком, который регулярно поедал семена подсолнечника в аккуратно устроенном огороде Поттеров
- Я переживаю за Джеймса, Флим, - взволнованно сказала мужу Юфимия, когда входная дверь закрылась за мальчиком. – Боюсь, что Хогвартс не оправдает его ожиданий.
- Мия, Хогвартс всегда оправдывает надежды волшебников, ты же знаешь,- голос Флимонта обрел необычайную серьезность. – Хогвартс – это, возможно, единственное место в мире, где каждый получает то, что хочет…
- Да, но мне кажется, что Джеймс представляет жизнь в этой школе сказкой.
- Жизнь в Хогвартсе и есть настоящая сказка, и…
- Это совсем не так! – на карих глазах женщины выступили слезы. – Хогвартс – это не сказка, Флим, ты прекрасно это понимаешь! Каждый его уголок пропитан страшными тайнами - тайные ходы, тайные двери, за которыми прячутся тайные существа… Знаешь, если это и сказка, то очень опасная, и вряд ли кто-то станет читать ее своим детям на ночь!
- Тебе не о чем волноваться, Мия, - тихо, но уверенно произнес Флимонт. – Дамблдор не допустит несчастных случаев на территории своей школы, в этом можешь не сомневаться. Я уже не говорю о смертях, и прекрати уже переживать, правда!– Флимонт осекся. Видимо, его последние слова прозвучали слишком грубо, потому что по щекам жены потекли слезы, оставляя блестящие следы.
Флим подошел к ней и сел рядом. Минуту или две они молча сидели, не глядя друг на друга. Позже, когда Мия немного успокоилась, Флим заговорил значительно мягче и ласковее:
- Я понимаю твое состояние. Я бы тоже переживал, если бы сам не учился в Хогвартсе, если бы не знал Альбуса Дамблдора…
- Я тоже училась в Хогвартсе и знала Дамблдора. Поэтому я и говорю с такой уверенностью обо всем, что…
- Так скажи мне, пожалуйста, любимая, - нетерпеливо и немного раздраженно перебил ее муж, – разве за семь лет учебы в этой школе хоть один волос упал с твоей прекрасной головы?
Юфимия явно не знала, что сказать. Вид у нее был обескураженный.
- Ну, вот видишь, - ласково сказал Флим, удовлетворенный ее растерянностью. – Ты зря треплешь нервы себе и мне.
Женщина кивнула, вытерла слезы и даже слегка улыбнулась. Флим легонько сжал ее руку и, улыбнувшись в ответ, сказал:
- Я помогу Джеймсу, и мы вместе вернемся к обеду, хорошо?
Он медленно встал и направился к двери.
- А Малфои? – Юфимия нашла, за что зацепиться.
- А что Малфои? Я считаю, что эти высокомерные и заносчивые люди не достойны даже того, чтобы о них говорили в нашей семье, Юфимия, - твердо сказал Флим и вышел из кухни.
Корректор - Камарзаев Игорь