“В таком случае, ваша лояльность кажется тревожно запутанной. Компания, в которой вы работаете, называется OceanDominion. Океан и все его обитатели принадлежат нам, чтобы доминировать. Я рекомендую вам стереть свою татуировку сразу—русалки не будут существовать на Земле намного дольше в любом случае.”
- А почему бы и нет?- Встревоженно спросил Денеб.
- Скоро увидишь. Теперь, пожалуйста, попробуйте Заурак и Серпенс снова.”
Семь
Как не подобает Эклону опаздывать на собственную помолвку, - сказала сепия Селена.
Она помахала маленькой мягкой рукой, пытаясь подозвать официанта. Кольца, украшавшие каждый из ее пальцев, звякнули друг о друга, и плоть ее руки свободно покачнулась.
Взгляд кораллин блуждал по саду особняка Элнатов. Большая его часть была засажена паддл-травой, стебли короче, чем у других трав, листья ярко-зеленые. Алые кусты ягодного бородавчатого кресс-салата и малиновые стебли просеянного пера росли яркими колоннами, перемежаясь мечтательными серебристыми концентрическими полосами павлиньего хвоста. Весь сад был окружен морскими веерами, большими кружевными полотнищами бежевого и сиреневого цветов, которые раскачивались, как веера слуг. Сад был в два раза больше дома Костарии.
Люди плавно скользили под решетками и похожими на облака арками, периодически воздвигаемыми среди травы. Большинство гостей кораллин не узнавала; это были друзья ее матери и будущей свекрови-странные знакомые, Знакомые незнакомцы, вот как она о них думала. Ее сердце забилось сильнее, когда она поймала кусочек серебряного хвоста, но когда водяной обернулся, она увидела, что это был не Эклон. Ей очень хотелось рассказать ему о своем увольнении из лечебницы—он поймет ее опустошение, он утешит ее. Но где же он был? Она редко соглашалась с лучшей подругой матери, сепией, но это было правдой: с его стороны было неприлично опаздывать на собственную помолвку.
- Знаете, - продолжала сепия, заговорщически глядя на Кораллин и морскую ушку из-под приподнятых бровей, - я не могу не заметить, что Розетта Делесс тоже отсутствует на вечеринке.”
В сознании Кораллин всплыл образ: Розетта и Эклон сплелись в объятиях, ее алые чешуйки на фоне его серебра, ее рыжие волосы обвились вокруг его груди, ее длинная шея вытянулась к нему. . . . Она так сильно покачала головой при этой мысли, что из ее косы вывалилась раковина барвинка.
Подошел официант с подносом. На его нагрудном кармане было написано слово "колерпа"; самый дорогой ресторан в Урчин-Гроув обслуживал ее помолвку, с удивлением и тревогой поняла Кораллин. Это, должно быть, была идея Эклона; это не была бы идея его матери. даже простые ужины из дуршлаговых водорослей или бархатного Рога в Каулерпе стоили не меньше, чем туфелька—пиявка-здоровенный Панцирь пять.
- У меня есть все четыре сорта вина, - сказал официант, плавно указывая на графины, стоящие вдоль подноса, который он прижимал к плечу. - Овальный морской виноград, море колокола, бисерная подушка и зонтик.- Цвет каждого вина, о котором он упоминал, был более темно-зеленым, чем предыдущее, что отражало его большую силу. “Что бы вы хотели?”
Сепия взяла ярко-зеленый графин с овальным морским виноградным вином, абалон выбрала средне-зеленое колоколообразное морское вино, а пальцы Кораллин схватили темно-зеленое зонтичное вино. Она поднесла графин к губам; если Эклон решит оставить ее ради Розетты, ей понадобится вся поддержка, которую она сможет получить. Сладкое, остро пахнущее вино обжигало горло, оставляя в нем затяжной привкус.
- Кораллин!- Выговор морскому ушку. - Русалки не пьют вино из зонтиков. И пожалуйста, перестань пить!”
- Да, Мама.- Кораллин сделала маленький глоток, стараясь быть изящнее.
Она посмотрела на особняк Элната, в тени которого они все трое парили. Другие дома в Урчин-Гроув были низкими, округлыми, одноэтажными домами в форме полупузырьков или морских галет, стены плавно переходили в потолок; дом Эльнатов, напротив, представлял собой широкий прямоугольник, возвышающийся на три этажа над морским дном. Стены других домов были обычными сланцевыми-обычно серыми, но в остальном тускло-коричневыми, ржавыми или серо-зелеными; особняк Элната был абсолютно черным сланцем, самым редким и дорогим из мелкозернистых слоистых осадочных пород.