Он рассказал мне о своей жизни в Орегоне, о том, как он обнаружил свою любовь к мозгу и решил стать ученым. Я рассказала Финну о том, как моя мать рассказывала о своих бабушке и дедушке, о том, как они выросли на Сан-Мигеле посреди Атлантики, а затем эмигрировали в Америку и пытались жить здесь.
- Хотел бы я познакомиться с твоей матерью, - сказал однажды Финн.
- Жаль, что я не могу узнать твою, - сказала я ему в ответ.
Финн отвел взгляд. Он и я были так похожи во многих отношениях. Даже самые болезненные.
У нас были гости. Фатима и Хосе. Хелен и Соня. Энджи, конечно. Однажды днем Хосе пришел с чем-то, что я попросил его забрать из дома моей матери. Потребовалось некоторое усилие, чтобы протащить его через дверь.
- Ладно, Марленита. Хосе быстро поцеловал меня в щеку и помахал Финну рукой. - Надеюсь, я попал правильно, - крикнул он, закрывая за собой дверь.
Я взяла тонкий прямоугольный пакет и принесла его на диван, где сидел Финн.- Я сделал это для тебя. Из-за нас, - сказал я ему.
Финн откинул коричневую бумажную обертку.
“Марлена”, выдохнул он. “Что это такое?”
Мы оба держали его там, глядя на него вместе. Густые завитки красного, розового и белого танцевали на холсте, абстрактные пионы взрывались в их ярком и головокружительном великолепии.
Я встал и прислонил картину к стене.- Ты же знаешь, как я всегда рисовал свои видения.- Я позволила своим глазам остановиться на его. - Я нарисовал это из-за нас. Это мое видение-любить тебя, быть с тобой, быть вместе.”
- Он прекрасен, - сказал Финн.
В тот вечер он взял инструменты из мастерской моего деда и повесил картину на стену гостиной, чтобы мы всегда ее видели.
Он все еще висит там сегодня.
Теперь я живу один, в доме моих бабушки и дедушки. В теплую погоду я сажусь на качели, которые Финн приготовил для меня. Вспоминая его, и нас вместе.
- Мы ироничная пара, - сказал я ему однажды.
Была середина февраля, сразу после Дня Святого Валентина. Я заполнила стены коттеджа бумажными сердцами-коллажами. У меня никогда раньше не было валентинки.
- Как же так?” он спросил меня.
- Я конченый целитель, встречающийся с умирающим мальчиком.- Я попытался рассмеяться. Из него вырвалось рыдание.
Финн тоже не засмеялся. - Не надо так думать.”
- Но это правда, - сказал я и сменил тему.
Я многое узнала о Финне, пока мы жили вместе. Как и тот факт, что когда финн был еще жив, он спал как убитый. Не смешно, я знаю, но тоже правда. Каждую ночь, которую мы проводили в этом доме, я ждала, когда финн заснет. Затем, тихо и очень медленно, я кладу руку ему на грудь, прямо на гладкую кожу, покрывающую его ребра, немного вправо, пока не почувствую пульс его сердца под своей ладонью.
И тогда я призову свой дар.
Я позвонил и стал ждать. Звонил и ждал.
Снова и снова я пыталась исцелить Финна, хотя он заставил меня пообещать, что я не буду. Как я мог хотя бы не попробовать? То, чего финн не знал, не повредит ему, решила я. Но осознание того, что я сдалась, причинит мне боль.
В конце концов, я бы убрал свою руку.
Я до сих пор не знаю, почему я не смог исцелить Финна. А может, и никогда не буду. Может быть, это просто жизнь. Нормальная жизнь.
Это то, что я всегда хотел, не так ли?
И вот однажды ночью, в конце марта, у меня было видение. Мое обаяние, которое является моим даром, внезапно волшебным образом вернулось в мой карман. Одна ладонь крепко сжала его, в то время как другая прижалась к Финну, ища сердце в его груди.
Сначала пришла боль, которая заполнила мое тело, и усталость, которая заставила мои глаза закрыться. Но вскоре я купался в цветах, так много цветов.
Сначала они были всего лишь оттенками серого, но я боролся с этой темнотой до более ярких оттенков, красных, розовых и ярких роз. Я погрузился в это видение, как в самый удобный из стульев, как будто возвращался домой после самого долгого отсутствия. Вот тогда сцены пришли ко мне, пришли за мной, и я был доволен видеть все, что было там, смотреть, как Надежда расцветает под моими пальцами. Я видел их одну за другой: финн и я на пляже, Финн и я с друзьями, Финн готовит ужин, а я смотрю через его плечо, Финн и я гуляем по снегу, по дождю, по окрестностям, где когда-то жили мои бабушка с дедушкой и мама и где я живу сейчас, Финн и я разговариваем до поздней ночи, лежа в постели.