Наконец-то, я еду в отпуск к маме. Приехала на вокзал, как всегда, заранее, не люблю спешку. До поезда еще целый час. Когда читать надоело, стала смотреть по сторонам и увидела как женщина, по-видимому, мама уговаривает ребенка лет 5 посидеть, а она сбегает чего-нибудь купит покушать. Ребенок был красивый. Белокурая девочка, с огромными карими глазищами и розовыми щечками, сидела на сумке и озиралась по сторонам. Когда наши взгляды встретились, я ей улыбнулась. У меня в сумке была конфетка, я её достала и подошла к ребенку.
- Как тебя зовут? – как можно дружелюбнее спросила я
- Сонечка – ответила красавица.
Я протянула ей конфетку, но она её не взяла, сказала, что бабушка не разрешает у чужих брать конфетки, хотя мне очень хочется – сказал ребенок.
С тех пор, как ушла ее мама, прошло минут 20, но она не возвращалась. Мне уже через 10 минут надо было идти к поезду. Я беспокоилась за девочку. Не пришла мама и через 10 минут, она вообще не пришла. У меня пропали билеты, но я не отчаивалась, а обменяла их на новые, доплатив совсем немного. Сонечка начала плакать и звать маму.
- Как зовут твою маму? – спросила я
- Вера – сказала плача, девочка.
- А расскажи мне про свою маму.-
- Она хорошая, красивая, просто она запуталась. Мне так бабушка про неё рассказывала. –
- Только я не знаю, в чем она запуталась. Когда я у бабули спрашивала, она начинала плакать, гладила меня по голове и целовала.
С ней дядя приехал, он много пил водку- тихо, как будто по секрету говорила мне Сонечка.
- А откуда ты знаешь, что это водка? Может он водичку пил.-
- Нет, водку, мама кричала на него и говорила, хватит жрать водку. -
- А мама тебя не обижала? – спросила я осторожно.
- Ну, совсем немного, когда я кушать не хотела, она меня вот сюда била. И она показала на голову.
- А ты плакала? –
- Немного, она не разрешала плакать, говорила, если буду плакать, меня все будут называть плаксой. Я и переставала. –
- Правильно. Когда плачешь, глазки красные становятся, носик опухает и такая красивая девочка, как Сонечка, становится некрасивой.
- А ты найдешь мою маму? Где она? – спрашивала девочка.
Я понимала, что поступаю не правильно. Ребенка надо отвести в дежурную часть, ну не могла я оставить эту кроху-. Я в неё влюбилась с первого взгляда. Долго колебалась, подойти ли к дежурному, сказать о ребенке. Вдруг мать вернется за ней. Но посмотрев на часы, поняла, что уходила она не затем. чтобы вернуться. Прошло уже полтора часа.
Взяла ребенка и поехала домой. Накормила Сонечку, искупала и уложила спать, она уснула мгновенно. Я открыла сумку, посмотреть смену белья, сверху лежал большой листок, вырванный из школьной тетрадки: Корявым почерком с сотней ошибок, я прочитала послание.
- Если вы читаете это письмо, значит доч у вас. Я плахая мать, я ни могу ее взять в симью. Гражданский муж против. В децкий дом её сдай, я не собираюсь её кормить, всегда кричал он. Она сразу была не желанным ребенком, оставить в роддоме не дала мне мать. У неё и воспитывалась Соня до паследнего времени. Неделю назад мать пахаронила. Родила ребенка по залету, что беременная поняла позно, аборт не делали, вот она и появилась на свет. Кто отец точно не знаю: может Жорка – он в тюрьме, получил 10 лет, а может Колька – он куда-то на Север уехал деньги зарабатывать. Больше я его и не видела. Соньку не люблю, мы друг другу чужие. Я её не видела 5 лет и она меня. Поэтому отведите её в децкий дом. Ей там будет лучше. Хоть накормят и аденут. Прощайте неизвесный человек. Нипутевая мать Веерка. –
Волосы на голове шевелились от такого кошмара, который был в этом письме.
Вы знаете, что такое «холодный пот»? Я тоже не знала. А после прочтения этого письма узнала. Это миллионы ледяных игл, пронзающие все твое тело!
Меня интересовали документы. Они лежали на дне сумки в конвертике. Свидетельство о рождении. В графе отец – прочерк. Возьму пока её с собой к маме. А там решим. Через два дня мы с ней поехали к моей маме. Увидев меня с ребенком , она была удивлена. Я ей все рассказала, показала письмо и просила устроить консультацию с юристом. Мама работала секретарем в полиции. Юрист, Николай Николаевич, меня отругал, сказал то, что я совершила – преступление. Фактически, я похитила ребенка – строго сказал он. Все надо сделать по закону. Целый месяц я вместо отдыха занималась оформлением документов на удочерение Сонечки. За этот месяц, мы так привыкли друг к другу, что я даже не представляла, как же я жила раньше без этого ребенка. Мама была не в восторге от моей идеи удочерения.
- Как ты будешь замуж выходить? Не всякий мужчина будет рад взять в жёны женщину с ребенком, да еще с неродным. -
- Полюбит меня – полюбит ребенка- отвечала я уверенно.
Замуж я вышла, когда Сонечке было 10 лет. Мама уже начала беспокоиться, что родных внуков у неё не будет. Хотя Сонечку очень любила. Познакомились на работе. Долго присматривались друг к другу, а потом как-то сразу объяснились и поженились. Дима был замечательный. Сразу нашел общий язык с дочкой и она, уже будучи взрослой девочкой, как-то быстро стала называть его папой. А непутевую Верку, мы увидели еще раз на вокзале, когда ехали к маме показывать внука. Она была в непотребном, пьяном виде, и ходила у всех просила деньги. Я её узнала сразу, хотя узнать в этой бомжихе, мать Сонечки, было трудно. Ребенок её, конечно, не узнал. Но я все-таки боялась, что «мать» может узнать девочку. Отобрать ее она, конечно, бы не отобрала, но напугала бы – это точно. Последний раз я увидела Верку на следующий год, все на том же вокзале. Её гнали из зала ожидания, она под шумок что-то у кого-то украла и пустилась бежать. Так бежала, что не увидела приближающего поезда. На этом её жизнь закончилась. Сонечка порывалась все пойти посмотреть что за крики, были слышны за пределами зала, но я ей не разрешила. Теперь она по закону осталась круглой сиротой. Хотя почему сиротой, и я, и Дима очень любим свою доченьку.
ЗПИЛОГ.
Я часто думаю, что мне ответить на вопрос Сонечки: “ А почему я вам не родная? Где моя родная мама?” Неужели мне показывать прощальное письмо её мамашки и рассказывать, к какому ужасному концу она пришла? Когда начинаю об этом думать, сразу чувствую миллионы ледяных игл.
А вы как бы поступили?
