…От черных скал ликующие тени текут по ликам каменных химер.
Размерный шаг гранитом крошит стены, и край дуги, пергаментен и сер,
Рисует планетарные границы цветами умирающих ветров.
Зачем тревожить каменные лица, зачем идти в давно ничейный кров.
Песком историй стилос Летописца рисует очертания миров...
***
Галактики диск кружится, эпохи идут и тают,
планет серебристых роспись раскрасила небосклон.
Но росчерки древних истин – как старые люди бают –
написаны между звездных, забытых внизу имен.
Обглодан планеты камень, язвится десятком лезвий,
с одной стороны он чёрен, с другой – раскален и наг.
Одет в серебро и в иней, в алмазную вязь созвездий,
высокий, седой Владыка идет, отмеряя шаг.
Он властвует над десятком галактик мильон столетий,
И власть не сломила спину, гордыней не изошла,
Принявший корону, древний Владыка за мир в ответе,
А мир отвечает песней, и песня звучит, светла.
Но вот опустился томно холодный вселенский вечер,
висят в облаченье звездном окружья стальных галер.
Владыка высоких тронов идет, невесом и вечен,
неспешно, неумолимо, к высокой литой скале.
Что нужно ему в печали давно неживой планеты?
Зачем он скользит меж граней, подобный лучу клинка?
...Летит из далеких далей прозрачной слезой комета,
и отблеск ее сиянья похож на цветок венка.
Венчает ладья кометы навершие тонких шпилей,
над самой высокой башней заметны ее лучи.
Ушедшие – не вернулись, любившие – разлюбили,
но в этом преданье вечном поныне любовь звучит.
***
Песком историй стилос Летописца рисует очертания миров,
И то, как пламенем душа Ее струится, и как горит Ее лихая кровь.
Душа звезды, отмеченной скитаньем, летит сквозь мрак поветрием эпох,
Никто не знает, в чем Ее призванье, никто не знает, где Ей выйдет срок.
И на изломе времени приходит Она на мертвый каменный порог...
***
Ложатся густые тени на абрисы скальных ликов,
и музыка древней сказки приходит туда извне.
Под каменным постаментом бессменный стоит Владыка,
глядит, как стремятся к звездам копыта ночных коней.
Он ждет, Он роняет руки на тонкие кольца ветра,
и ветер летит куда-то, и слышен прозрачный зов.
Струятся ручьи-потоки по звонким порывам света –
ломает седое время обручья своих оков.
По черному небосводу, меж временем и началом,
забыв, что такое ужас безвременной пустоты,
к горящему у подножья сиянию, как к причалу,
стремится Она, сжигая легко за собой мосты.
Сплетает протуберанцем свои золотые косы,
спускается по ступеням – коснуться рукой руки.
Глядит золочено-ало, танцует легко и босо,
о чем бы еще поведать в узорах живой строки?
Блуждают по темным кручам Владычица и Владыка,
И белые злые звезды роняют клинки теней,
Судьбы повеленье ясно, и время летит безлико.
Ему не пристало бегство, и плен не желанен ей.
Кометы судьба простая – вернуться на круг орбиты
и прочь улететь, оставив на небе янтарный след.
Уходит прочь Император, тенями струится свита,
проходят по кругу мира мильоны коротких лет...
***
Наверное, когда-то во вселенной припомнят список сгинувших имен,
и власть орбит Ее отпустит вольно, и власть свою навек забудет Он.
Преданье знает: время – это больно. Но побеждает каждый, кто влюблен.
Автор: Char Li