Однажды в 90-е Васька решил разбогатеть. Как советовала Хакамада. Как показывали в кино. Как писали в газетах.
Для этого Васька «снял» шапку с прохожего, новую, норковую. Четырнадцатилетний, на длинных ногах, он без труда убежал от толстого пожилого владельца.
Но фарт не случился. Случайному патрулю милиции Васька показался «подозрительным» и его «повязали».
Его не стали сажать за решётку, просто посадили в коридоре на скамейку, оставили ждать несколько часов. Одного.
По грязным полам полусонные сотрудники водили подозрительных личностей отталкивающего вида. Несколько раз куда-то прогромыхали тяжелой обувью усталые милиционеры с автоматами. Васька понял, что он стоит у ворот преступной романтики. Почти на пороге. Ему было страшно, но и в тоже время ужасно любопытно.
Появился инспектор по делам несовершеннолетних. Средних лет мужик с красными воспалеными глазами.
Одет он был, как лох: в сильно измятом пиджаке, неуклюжих ботинках, напрочь застиранной рубашке. Пригласил Ваську в кабинет.
-Привет, бандит! – сказал он оптимистичным голосом.
-Здравствуйте! – сказал Василий и сел.
-Чего, двоечник, в тюрьму собрался? – Инспектор приобрёл радостный вид: Сейчас оформим.
-Я не двоечник. У меня золотая медаль по математике на олимпиаде.
Инспектор захлопал в ладоши.
-Ты в библиотеку все книги сдал? – спросил инспектор.
Васька сморщил лоб:
-Аристотель вроде на руках и Легенда об Уленшпигеле.
Инспектор снова зааплодировал.
-У бандитов не бывает золотых медалей по математике. Они не берут книги в библиотеке. Они не знают, кто такой Уленшпигель! Ты всё-таки не бандит, а скорее заблудший дебил! Вполне отлично.
Васька с презрением, снисходительно посмотрел на нищего инспектора. Инспектор не обиделся.
Почти ничего не спрашивая, он провёл экскурсию по обезьянникам, рассказал Ваське об их обитателях.
Рассказал о тех, кто с синяками, с наколками, о тех кто заплакан, и о тех кто озлоблен.
Показал, как униженно заискивает перед следователем дерзкий на улице бандит. Васька впервые, наверное, увидел преступную романтику с персонажами так близко. Не то, что бы показанное инспектором как-то противоречило рассказам пацанов с района, но дополняло фольклорную реальность неприятными аспектами.
-А что делать, если не воровать? Как по другому подняться? –Васька задал инспектору самый популярный в России вопрос 90-х.
Дело в том, что у Васи был вполне себе прагматичный расчёт. Он был отличным бегуном. Согласно его плана, надо было снять всего десять норковых шапок, потом арендовать ларёк и идти в бизнесмены. Вася открыто посвятил инспектора в свои перспективы. Через два года, к шестнадцатилетию, он планировал вытащить мать из нищеты и купить ей квартирую. Такие были планы.
Инспектор не стал высмеивать глупый авантюризм Василия.
-Тебе есть что есть? Где жить? Я смотрю ты неплохо одет. Тебя прижало, что ты пошел шапки тырить?
Тебе хочешь подняться?
Инспектор закурил при ребёнке.
-Представь себе Великую Отечественную. Ты на оккупированных немцами территориях. Вокруг ходят холёные эсэсовцы, сытые солдаты вермахта, по твоей земле гуляет гестапо… Захотел бы ты подняться среди них? Многие поднимались. Уничтожая своих.
Инспектор говорил и пристально смотрел в Васькины глаза. Не отрываясь. Васька смутился. Он прочитал слишком много советских книжек.
Инспектор отдел себе набекрень ворованую норковую шапку. Посмотрелся в зеркало и спросил:
-Мне идёт?
-Идёт, - ответил Вася.
-Тогда иди. Отпускаю.
Вася заканчивал рассказ:
-И я выхожу из ментовки, домой бегу…. Радостный. Он ведь меня даже на учёт не поставил…
Пришлось учиться трудиться долго, порой с унижениями идти туда, куда когда-то позвали книжки.
А так бы прикинь, бандюганом стал бы. Я бандюган можешь себе представить?
Василий действительно не был похож на бандита совсем. На нём были очки, скомканная борода, сильно измятый пиджак, неуклюжие ботинки, напрочь застиранная рубашка и блуждающий в параллельной реальности взгляд типичного лоха.
-Вася, идите к столу! – позвала нас жена Василия. В соседней комнате звенели детские голоса.
-Знаешь, самое обидное, что мы слишком часто не запоминаем тех мимолётных людей, которые в корне меняют нашу жизнь. Я ведь даже не знаю как звали того инспектора. Я ведь забыл про него надолго.
А потом как - то вспомнил и ужаснулся, что было бы, если бы он меня не отпустил.
Представь себе, сколько ещё он встретил детей у решетки. Наверное не меня одного он не пустил в манящий мир романтической преступности.
Мы встали и пошли к праздновать защиту Васькиной кандидатской диссертации.