По причине…непрофессионализма
7 марта 1981 года в Ленинградском межсоюзном доме самодеятельного творчества (ЛМДСТ) состоялся концерт, в котором приняли участие группы «Пикник», «Россияне», «Мифы» и «Зеркало». Именно эту дату принято считать официальным днем рождения ленинградского рок-клуба, участники и посетители которого с самого первого дня находились под «колпаком» КГБ, курировавшего легендарное творческое объединение на Рубинштейна, 13.
Имя им — легион
За историю рок-клуба через него прошли 470 групп-участниц и 114 не принятых групп-кандидатов. В питерском роке с 1969-го по 2000 год зафиксировано больше 4 тысяч групп. Если считать, что в каждой команде было не менее 6 человек, это больше 27 тысяч музыкантов.
Комсомольский эксперимент
Попытки легализовать свое неформальное творчество ленинградские рокеры предпринимали еще с начала семидесятых. В 1979 году одна из них увенчалась успехом: в районном подростковом клубе на проспекте Энергетиков, 50, был создан Городской экспериментальный клуб любителей современной молодежной музыки. В него вошли десять рок-групп, и под его вывеской был дан первый большой концерт. Присутствовали на концерте и представители от партии и комсомола, которые собирали отзывы у публики, а затем давали рекомендации музыкантам. Например, «Ордановскому лучше бы постричься». Или: «В этой песне слишком много слов о загнивающем Западе».
Клуб просуществовал год, а потом развалился. Но рокеры не бросали попыток выбить себе помещение. Они постоянно писали в горком комсомола коллективные письма, смысл которых сводился к тому, что творческой молодежи нужна площадка для организации фестивалей и рабочих репетиций. И вот в январе 1981 года на рок-клуб дали добро. В кабинете директора ЛМДСТ Анны Ивановой состоялось собрание, в котором приняли участие известные в рок-кругах организаторы сейшнов — Геннадий Зайцев, Федор Столяров, Юрий Байдак, Игорь Голубев, Владимир Калинин. Тогда Иванова произнесла запомнившуюся рокерам фразу: «Если меня уволят с работы, у меня есть муж – он прокормит». С этого момента на Рубинштейна, 13, закипела культурная жизнь.
Хотя рок-клуб и считался островом свободы, он мало напоминал аналогичные западные «профильные» заведения. Скорее, чем-то это место смахивало на комсомольскую ячейку. Руководил мероприятиями совет из музыкантов во главе с президентом (дольше всех на этом посту продержался Николай Михайлов). У клуба имелся свой устав, за нарушение которого можно было легко «вылететь». Группы в клуб принимали на собраниях совета, методом голосования. Все тексты песен не просто внимательно цензурировались, но и «литовались» — то есть перед выступлениями коллективов подписывались литературными редакторами. Правда, последние часто симпатизировали молодым бунтарям и закрывали глаза на то, что со сцены звучат слова, далекие от официально залитованных.
«Пусть репетируют те, кто играть не умеет»
В зале на двести мест были специальные кресла для сотрудников органов, внимательно следивших за происходящим. Того, кто выделялся внешним видом или вел «антисоветские» разговоры, брали «на карандаш» и сообщали о его поведении по месту работы или учебы.
Совет рок-клуба решал, кому и куда ехать на гастроли, кому выступать на молодежных фестивалях. В 1980-е в число участников клуба попали такие известные ныне группы, как «Алиса», «Поп-механика», «Телевизор», «Аквариум». А вот Виктора Цоя в составе команды «Гарин и гиперболоиды» приняли лишь с четвертой попытки по причине… непрофессионализма. Сейчас вспоминают, что действительно играл и пел он поначалу неважно, а публика не хотела слушать «самодеятельное» творчество. Сам же Цой любил говорить: «Пусть репетируют те, кто играть не умеет».
К концу восьмидесятых рок-клуб стал принимать группы и из других регионов СССР. Так, «ДДТ» Шевчука получила свою известность именно в Ленинграде. На Рубинштейна, 13, выступали «Гражданская оборона», Янка Дягилева и Петр Мамонов. Движение неформалов росло и ширилось, но тут началась перестройка, которая (парадокс?) и погубила легендарный рок-клуб.
Такие «монстры», как «Кино» и «Алиса», перебрались в Москву, а те, кто остался, все чаще стали выступать на независимых собственных концертах в больших залах и на стадионах.
В итоге к началу 1990-х творческое объединение на Рубинштейна, 13, фактически перестало существовать.
Свин, он же Хряк, он же Конвоир
За годы активного существования рок-клуба едва ли не все заметные рокеры успели перебывать в «Большом доме» на Литейном: там «пытали» Андрея (Свина) Панова, Бориса Гребенщикова, Майка Науменко, Олега Гаркушу, Жору Ордановского и других музыкантов. Протоколы в архивах до сих пор целы.
Один из бывших сотрудников КГБ, полковник Александр Новиков, позднее рассказывал, как вошел в силу 10-й отдел, курировавший музыкантов. С его слов, в начале 1980-х из Москвы пришел приказ: «Уничтожить в кратчайшие сроки антисоциальную музыкальную группировку под названием «панки», концентрирующуюся вокруг персоны А. В. Панова (он же Свин, он же Хряк, он же Конвоир), и сопутствующие объединения «Народное ополчение» и «Черный передел»». Директиву спустили не просто так — то была реакция на «эпохальный» концерт Свина в одной из столичных школ. Играли панк-рок в воскресный день, накануне 1 Мая, и Артемий Троицкий позвал московский бомонд в пустующий класс — посмотреть на ленинградское чудо. Панки, тогда называвшие себя просто битниками, разумеется, забыли про надвигающийся праздник. А вот бдительные чекисты усмотрели в «первомайском» концерте идейную подоплеку и решили всех его участников задержать. Не попался в тот раз лишь сам Свин, отлучившийся в туалет и благополучно там заснувший.
К слову, Панова активно пытались посадить еще начиная с 1979 года, особенно за песню «Комиссар». Песню народную, но перепетую его группой с видоизмененным текстом, где Свин, в частности, сочинил третий куплет: «При Советах жить — продавать свой крест…». По тем временам — жуткая крамола. Однако панка постоянно спасала его мама — балерина с мировым именем. У Лии Петровны Пановой был поклонник в КГБ, чином повыше Новикова. Так что после задержаний бунтаря чаще всего отпускали на поруки.
Что искали «люди в сером»
— Михаил Васильевич Науменко (он же — Майк, лидер «Зоопарка») у нас неоднократно бывал. И Курехин тоже, — признавались автору этих строк пожилые коллеги полковника Новикова.
В протоколах, аккуратно заполненных сотрудниками 10-го отдела, зафиксировано, когда устраивались концерты, какие возрастные и социальные группы зрителей на них ходили, как реагировали на реплики и выкрики со сцены. Отмечались также степень алкогольного опьянения публики и музыкантов, техническое оснащение групп и «коммерческий аспект». Главная задача — выявить идейных вдохновителей и тайных устроителей подпольных концертов.
По роду службы сотрудники КГБ лично ходили на сейшны, искали и вербовали осведомителей. Последнее было нетрудно: словоохотливые хиппи и неформалы, сами того не желая, «закладывали» товарищей в простом дружеском трепе, особенно за бутылочкой вина.
Некоторые из «кураторов», кстати, со временем полюбили русский рок, но, следуя профессиональному долгу, все равно с ним боролись. Многие сослуживцы Новикова, вышедшие на пенсию, до сих пор посещают рок-фестивали и большие концерты. Вспоминают молодость. Самое смешное, что представители «взрослого» поколения рокеров узнают их спустя 30 лет и даже дурашливо раскланиваются.
Автор текста: Наталья Черных
Читайте так же нашу статью: «Борис Гребенщиков: «Спасибо КГБ…». Ленинградский рок-клуб – детище спецслужб»
Интересные факты
Из архивов рок-клуба
• Из «программы выступления ансамбля п/у Г. Ордановского» было вычеркнуто 2 песни: «Межпланетный союз» и «Окна открой». Первая не понравилась органам в свете тотальной борьбы СССР за мир, а вторая была классифицирована как призыв к неповиновению властям.
• В оригинале песни «Звезды останутся здесь», написанной Виктором Цоем, часть текста забракована — жирно перечеркнута чужой рукой. Сверху резолюция: «Разрешается исполнять без последнего куплета!»
А озадачили цензоров слова: «В каждом из нас живет зверь…»
• Анкета Константина Кинчева, заполненная им при вступлении в рок-клуб, тоже весьма колоритна. В графе «Место работы» указано: «Институт имени Сурикова, модель». В мае 1986 года Кинчев позировал перед студентами за почасовую оплату.
• Самой странной бумагой остается неизвестно как попавшее на официальный бланк рок-клуба заявление Свина: «Я, Панов Андрей Вячеславович, обязуюсь в течение недели (семь дней) принести байхового и лучшего чая взамен украденного мною турецкого (которого никто не любит!). Другого чая у меня очень много, но я люблю П».
Портвейн изъят и уничтожен
Самым смешным документом из архива 10-го отдела был «акт изъятия» от 9.07.1987. «Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем, что сего числа при досмотре автобуса УС 20/7 в музыкальном инструменте (барабан) обнаружено и изъято две бутылки вина по 0,7 литра. Они были уничтожены командиром подразделения ст. лейтенантом Дорониным в присутствии администрации ИТК ст. лейтенанта Самарина». Четыре милицейские подписи.