Учился в университете МВД, перевёлся на заочную форму обучения. В качестве места службы выбрал отдельную роту охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых. До конвойной роты проходил службы младшим оперуполномоченным, общий стаж службы в ОВД — четыре года. В конвое один год. Условия не привлекательные, привлекательна сама служба, должностные обязанности, общение с различными людьми, которые находятся по обе стороны решетки.
Мой рабочий день начинается с вооружения, получения спецсредств и развода с приказом заступления на службу. Далее конвойные наряды выдвигаются на автозаках в СИЗО, где забирают зэков согласно заявкам от различных районных судов, проводят обыск и досмотр личных вещей при заключённом, грузят в автозак и едут в суд.
В суде заключённый находится в камере в конвойном помещении. В обязанности входит вести постоянное наблюдение за ним, выявлять и изымать запрещённые к хранению предметы, доставлять в зал суда. Далее так же обратно грузим в автозак и отвозим на СИЗО.
Никакой жути не было, потому что с самого начала было осознание того, что это такой же человек, как и я, просто мы находимся по разные стороны решетки. И моя задача не бояться его, а не допустить побега, причинения вреда сотрудникам конвойного наряда или же не допустить самовредительства.
Были попытки суицида. Заключённый умудрялся вскрыться, будучи пристегнутым к конвоиру. Также заключённый глотал щипчики для ногтей, разбивал головой стекло, бился головой об стену. Все попытки самовредительства и суицида были вовремя замечены и устранены, была оказана своевременная первая медицинская помощь.
Но такие опасные случаи это редкость, максимум зэк не хотел заходить в камеру в конвойном помещении в суде, в СИЗО не хотел выдавать какие-либо запрещённые предметы (к примеру, отказывался снимать шнурки неустановленной длины или отдавать бритвенный станок). Всё решалось путём применения физической силы в рамках закона. Работа опасная в плане возможного побега заключённых, нападения на сотрудников.
Лично мне физическую силу применять не приходилось, если не считать, к примеру, загиб руки за спину с целью надеть браслеты на заключённого. Предпочтение всегда отдаётся словесному решению конфликтов, а не силовому. Так что, кроме физподготовки, очень большую роль играет психологическая и коммуникативная. Потому что иной раз умение успокоить и переубедить человека важнее горы мышц.
У меня нет коллег которые регулярно применяют силу в отношении заключенных. Очень часто шутят, что у заключённых прав больше, чем у конвоя. И это отчасти правда. Любая жалоба, поданная в соответствующий орган, будет рассмотрена, и будет вынесено решение в отношении сотрудника. Если не складывается ситуация, располагающая к применению, просто так или чтоб выпустить пар, к примеру, никто применять грубую силу не будет.
Что будет мне, если нанесу средние или тяжелые физические повреждения заключённому? Всё зависит от того, при каких обстоятельствах это произошло. Если при обстоятельствах, которые расположили к применению физ. силы/спецсредств/огнестрельного оружия, то будет много рапортов и других бумаг, которые подтвердят правовое применение этого и не допустят возбуждение уголовного дела в отношении сотрудника.
Количество заключенных которое я конвоирую зависит от того, сколько заявок отправил суд. От 1 до 40 человек, если исходить из моей практики.
Порой убийцы, наркоторговцы, организаторы преступных сообществ гораздо адекватнее тех, кто совершил преступление средней тяжести, но все равно гнут пальцы веером и блатуют как могут, ставят себя выше сотрудников ФСИН, полиции и так далее.
Убийцей может быть как и девочка несовершеннолетняя, так и бабушка лет восьмидесяти, так и частично парализованный наркоман, передвигающийся в инвалидном кресле и весящий 40кг.
А вообще, запоминаются также солевые, коих сейчас огромное множество. Так как у них уже психика полностью парализована, и каждая встреча с такими несёт много ярких эмоций.
У некоторых несвязная, медленная речь, некоторые наоборот болтают без умолку, но при этом несут что попало. У них пустой взгляд, они обычно долго не реагируют на какие-либо обращения в их адрес. Это по-настоящему конченые люди. Ни в СИЗО, ни в лагерях к таким уважения нет, как и к барыгам.
Именно больших тюремных авторитетов в основном возит ФСБ, но иногда встречаются и у нас. Авторитет авторитету рознь. Есть как умные, образованные, вежливые люди, так и те, кто не побрезгуют вскрыться, если их не вывели в туалет спустя 10 секунд после их просьбы.
Все эти воровские понятия везде уже отошли на второй план. И человек, являющийся неоспоримым авторитетом на тюрьме, за забором может тянуть полунищенское существование или вообще бомжевать.
По каким статьям больше всего уезжают? 228. В СИЗО 1700 посадочных мест, сидит чуть более двух тысяч человек. Вот примерно 1 через 3 будет со статьей 228. Очень часто мозг с трудом воспринимает 20-летнего пацана, которому грозит срок, равный его прожитым годам.
Очень трудно определять статью по внешнему виду человека, да и вообще по половозрастным признакам. Разве что с уверенностью 70/30% можно утверждать, когда видишь молодого, — что он по народной.
В моей практике не было ни одного оправдательного приговора. Разве что один раз преступников оправдал суд присяжных заседателей, но судья каким-то образом не учёл этого, и все получили реальные сроки
Есть ли хоть какой-то шанс сбежать от конвоя? Шанс всегда есть. Но вот его убыль или рост зависит как раз от состава конвойного наряда, которые обязаны своими действиями и четким выполнением должностных обязанностей и соблюдением инструкций свести этот шанс к минимуму.
Но также все заключённые предупреждены о том, что при попытке побега/нападения на конвой будет применено огнестрельное оружие на поражение. А своим здоровьем или жизнью рисковать не хотят даже пожизненники, как бы смешно ни звучало.
Понравился материал и хочешь узнать еще больше о буднях людей в погонах? Читайте также интервью с военным на охране секретных объектов. А также множество других материалов на нашем канале Изнанка.