Профессор Иван Есаулов пишет: "Как справедливо замечает А. И. Солженицын, «советская культура интенсивно вытесняла культуру русскую — ее задушенные или вовсе не прозвучавшие имена». Например, излюбленный апологетами авангарда Дзига Вертов не только являлся классиком советского кинематографа, но и, как указывает писатель, «руководил киносъемкой разорения мощей Сергия Радонежского»: совершенно очевидно, что утверждение «разорения» русской святости и стало символической «дорогой» к той «ленинской киноправде», которая так высоко вознесла этого деятеля кино. Как и «взвинчивание проклятий на старую Россию» явилось непременным ингредиентом последующей оглушительной мировой славы Сергея Эйзенштейна — еще одного советского классика.
И в своих «патриотических» кинолентах, когда сменилась политическая конъюнктура, последний оставался верен некоторым незыблемым советским духовным доминантам: достаточно заметить, что в фильме «Александр Невский», в центре которого как-никак фигура русского святого, крест на протяжении всего фильма — это символ враждебного чужого, наиболее неприемлемого во всей русской традиции*. Мастерство же кинорежиссера проявилось в том, что крест подается не как нечто враждебное для себя, но и как опасное для России: святой благоверный князь Александр Невский, согласно логике советского «патриотического» фильма, сражается против креста!
*В тысячах подобных фактов «истории советского кино», «театра», «литературы» отразился общий процесс, свидетелями и жертвами которого явились миллионы и миллионы очевидцев. Именно этот процесс о. С. Булгаков определяет как безумное дерзновение «раскрестить нашу родину духовно»» («Пасхальность русской словесности», с. 108-109