Где-то в отдалении прогудели часы на городской башне, прозвучал охотничий рог.
Лиловое небо озарилось тусклым светом солнца. Исчезли последние звёзды. На мгновение всё замерло, а потом...
Узник сидел на каменной скамье, поджав под себя ноги; на щиколотках и запястьях видны застарелые следы от железных браслетов; на спине — полосы от «кошачьей лапы».
Как страшно жизни сей оковы Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы -
Никто не хочет грусть делить...
Ему было ужасно одиноко. Десять долгих лет проведя в одиночестве, он жаждал общения. Оно было сейчас необходимо ему, как глоток свежего воздуха. Но он боялся говорить вслух — его пугал звук собственного голоса в тишине. А мерзкие крысы были плохими собеседниками.
… Эти отвратительные твари то и дело норовили выгрызть кусок мяса из гноящейся раны. Узник перебрался на скамью, когда они стали подбираться ближе. Так он мог находиться на одном месте много времени, сидя, поджав под себя ноги, или лёжа на спине, уставясь глазами в потолок. Лишь сильный голод временами пересиливал, и узник вынужден был спускаться, чтобы перехватить кусок хлеба у крыс. Они противно пищали, но отступали.
В свои 32 года узник имел худощавое телосложение. Роста он был высокого, а вот излишне густая борода делала его более похожим на старика. Он казался старше чуть ли не на 30 лет! Стражники называли его стариком. Но он не обращал внимания на их издёвки.
…
Раздался, наконец, скрип отпирающейся двери. В камеру вошёл грузный часовой:
- Выходи,- гулко прогудел он. От него так дурно пахло, что трудно было удержать тошноту.
Узник продолжал сидеть, не шелохнувшись. Он ждал подходящего момента для нападения; другого такого шанса не представится никогда.
- Эй, я кажется к тебе обращаюсь.- Толстяк подошёл ближе и поднял узника за запястье левой руки. Тот повис в воздухе, не сопротивляясь. Часовой встряхнул его — ни единого признака жизни. Узник настолько ловко научился скрывать биение сердца, что можно было поверить, будто он действительно умер.
Часовой встряхнул его ещё раз, и тогда...
Глаза узника открылись и засверкали красным.
- Что?!- воскликнул часовой, смотря ему в лицо.- Что за чертовщина?!
- Сейчас ты узнаешь!- прошелестел демонический голос, показывая зубы в хищной улыбке. Рост его увеличился и, соответственно, сила тоже. Второй рукой он перехватил железную перчатку, сжимавшую его запястье. Он сжал её с такой силой, что она как будто окаменела. Язык часового одеревенел.
Груда железа рухнула на пол. Узник потёр отёкшее запястье и, нагнувшись, вытянул из стальных ножен меч.
- Тебе он всё равно больше не понадобится,- просто сказал узник и покончил с ним.
- Буль, буль, буль,- забурлила кровь во рту часового. Узник брезгливо отёр меч об одежду своей жертвы и нарисовал у него на лбу лезвием букву «С». Потом кровью сделал на стене надпись:
«Так будет с каждым, кто встанет у меня на пути».
И только после этого спокойно вышел из камеры. Поднявшись на верхний уровень, где находился выход наружу, он встретил стражников, вооружённых пиками. У одного из них был красный плащ поверх доспехов — видимо, начальник стражи. Он, едва завидев узника, сбежавшего из темницы, приказал своим людям убить его, но просчитался...
- Тебе меня так просто не одолеть, человек, - прошелестел тот же потусторонний голос, ехидно ухмыляясь.
- Стража, убить его! - Раздался приказ, что очень развеселило демона.
Узник хищно улыбнулся и, вытянув перед собой руку с зажатым в ней мечом, побежал навстречу несущимся на него стражникам. С немыслимым гортанным криком бежал он на них, сверкая красными глазами. Одна голова отлетела в сторону, другая, отлетев, ударилась о стену и обрызгала её кровью.
Начальник стражи, взревев от злости, переполнявшей всё его существо, кинул в его сторону метательный нож. Узник склонил голову назад, и холодное лезвие едва соприкоснулось с кончиком его носа.
У начальника стражи вырвалось лишь проклятие, на что узник, приветственно взмахнув мечом, улыбнулся, поклонился и с лёгкостью, присущей лишь умелым и опытным ворам, выскользнул наружу.
Стражник в красном плаще послал за ним, лично возглавив погоню.
Узник, едва заслышав шум погони, вынужден был очень быстро бежать и временами прятаться, чтобы сбить преследователей со следа...
Запыхавшись после двух часов петляния, он побежал к решётке, которая уже начала опускаться. Посильнее разогнавшись, проскользнул по грязи на спине и едва не лишился головы. Немного отдышавшись, вскочил на ноги и рванул со всех сил в лес.