Реннин идет по траве, засунув руки в карманы, возвращаясь к своей сторожевой башне со своим последним выговором от доктора Кауфмана. Краем глаза он замечает, что один из научных сотрудников идет противоположным путем, одна сторона его рта слегка изгибается, когда он решает развлечь себя. Они все равно его ненавидят, и Реннин не может не быть враждебным.
Прежде чем его цель проходит, Реннин плюет прямо перед ним.
Шаг работника лаборатории слегка заикается, но, как и ожидалось, он ничего не говорит. Не сейчас, не к его лицу. Вместо этого он спешит на свое личное задание, отвернув голову, когда Реннин подавляет хихиканье.
Люди. Мешки с дерьмом. Ты бы не продержался десять секунд на линии фронта.
«Меньше со мной в команде», - бормочет он про себя.
К концу войны Реннин сделал сержанта, и он был ответственным за свои войска. Каждую жертву он воспринимал как личное оскорбление, пока в один роковой день он не потерял весь свой взвод, и личное оскорбление было настолько сильным, что с ним кто-то умер.
До этого момента он не думал, что ему есть что терять.
Лейтенант миссии был единственным оставшимся в живых. КриоЗайён лейтенант Сайфер Вейдан. Он был вторым командующим батальонами андроидов и одним из самых прочных андроидов, когда-либо созданных.
Реннин всегда думал, что это странно, что был командир, который был неопровержимо ответственным, сопровождаемый группой капитана, то есть лейтенанта Вейдана, но по какой-то причине Сайфер Вейдан был вторым. Рейтинг Android, как правило, немного отличается от человеческой армии. Один из его отрядов однажды сказал, что по каким-то причинам криозайонцы действовали как воины древних времен, с генералом и их лейтенантом, где все остальные были второстепенными.
Реннин хочет, чтобы Криозайоны все еще были рядом. Даже сумасшедшие были надежнее людей.
Он достигает двери своей башни и прижимает большой палец к табличке для чтения. Женский голос приветствует его с обычным приветствием от имени Корпорации Godyssey в попытке заставить его казаться, что кто-то действительно наплевает на странного парня, стоящего в маленькой комнате на вершине Северо-восточной часовой башни.
У людей в лаборатории есть свои собственные умные уста, размышляет он, несмотря на то, какая у него есть огневая мощь. Башня с часами сообщает время, и Реннин всегда ухмыляется, когда он думает, что он также сообщает время смерти любого, кого приказы Кауфмана были сняты.
Не то, чтобы белые пальто когда-либо знали, как или когда истекают их коллеги, но иногда анонимность возбуждает Реннина до такой степени, что он чувствует пульс на его штанах.
Технически он охранник, но иногда он больше чувствует себя наемным убийцей. Он отвечает за открытие и закрытие передних ворот, а также за выполнение любого из сотрудников, которые пытаются нарушить их контракт. Любой ученый, пытающийся сбежать, работая над секретными проектами, подавлен. Хотя «убежать» - это не то слово, которое ему сказали. На самом деле он не может вспомнить слово, которое использовал Кауфманн, когда описывал ему эту работу.
Секретность является главным приоритетом Godyssey, и Реннин отвечает за ее соблюдение. У него есть выбор - использовать систему защиты башни или его снайперскую винтовку. До сих пор ему нужно было только стрелять в двоих.
Это не так плохо, я убил десятки против десятков во время войны.
Двадцать лет назад он был просто взбешенным ребенком. Сейчас Реннину уже за сорок, хотя поддержание его физической формы позволяет ему хорошо выглядеть в начале тридцатых в хороший день. Так он говорит сам.
Дверь к башне с часами взлетает в переборку, открывая винтовую лестницу, которая поднимается на три этажа к смотровой площадке. После подъема он открывает дверь и видит пустой стул, обычно занятый его бывшим коллегой Уэйном Карром. Реннин ухмыляется, Ванкер.
Вот что на самом деле начало борьбу.
Реннин смеется над тем, как это такая юная причина расстраиваться. Просто увеличив скорость, Уэйн Карр по-настоящему взволновал своего коллегу. Реннин не сомневается, что это просто подавленный гнев из школы.
Сторож садится в своем кресле слева, позволяя себе погрузиться в сиденье. Должен быть легкий ветерок без идиотов, просящих высмеять.