В своей испуганной камбале рука Шанхавеля ударилась о что-то твердое, и он инстинктивно сжал ее в руке. Он понял, что это был его посох, и он притянул его к себе, схватив за все, чего он стоил, и размахивая всем этим, надеясь предотвратить любые потенциальные атаки. Он все еще не мог видеть и слышать, хотя его зрение и слух, казалось, постепенно возвращались.
Через мгновение или два эльф понял, что было тихо. Он мог слышать, как хлюпает и сосет грязь под его телом, когда он поворачивается вокруг. Он перестал двигаться и слушал. Не было никаких звуков битвы, только капли с окружающих деревьев и слабый скрипучий звук.
Покачав головой и желая, чтобы он потер глаза, пытаясь восстановить зрение, Шанхавель сел и посмотрел вокруг, когда его зрение вернулось.
«Ланитейн?» - позвал он, опасаясь, что поблизости могут быть еще гноллы. Ответа не было.
Шанхайвель вскочил на ноги, его зрение в основном восстановилось. Обожженные тела лежали повсюду. Он двинулся среди них с облегчением, увидев, что они все гноллы. Затем он заметил своего учителя, упавшего на ствол большого дуба, дыша рваными, быстрыми вздохами. Шанхавель прыгнула на расстояние между ними и опустилась на колени рядом со стариком.
Дыхание Ланэйн было неглубоким, и Шанхивел мог различить слабое бульканье с каждым вдохом. Стрела попала ему прямо в спину и торчала из его ребер впереди. Шанхайвел наклонился ближе к лицу своего учителя. Он мог видеть, как кровь обесцвечивает губы Лантэйн.
Нет! Эльф тихо закричал. Почему сейчас? У меня нет целительной магии!
«Ланитейн, поговори со мной», - сказал он. Ланитейн открыл глаза и посмотрел на Шанхавель, хотя эльф знал, что его собственное лицо было почти невидимым для человека. Хорошо, подумал он. Не позволяй ему увидеть мой страх.
«Вы должны пойти в… в Гоммлет», - проговорил Ланитейн, его голос был слабым и влажным. «Найти… Берн. Скажи ему ... что ... что случилось.
«Нет, ты тоже придешь», - настояла Шанхавель. «Я отвезу тебя туда, как только смогу посадить тебя на одну из лошадей».
Ланитейн протянул руку и взял руку Шанхайвела за руку. Сцепление было слабым, и пальцы его учителя дрожали. «Нет», - сказал пожилой человек, его голос стал еще мягче. «Не могу дышать. Стрелка ... через ... л-л-
Шанхавель чувствовал, как слезы наливаются в его глазах, потому что он знал, что говорит его учитель, и он не мог выслушать остальных. Он начал тянуть рукав по лицу, чтобы не дать слезам, но его рука, его лицо, все было покрыто грязью, поэтому он просто позволил им упасть.
«Иди», - сказала Ланитейн, и попытка говорить явно обременяла его. Он кашлянул, его тело охватило спазмы, и кровь теперь запачкала его белую бороду. Шанхавель мог удерживать только человека, чувствуя, как пальцы Ланитейн врываются в его руку. Когда приступ кашля стих, пожилой мужчина продолжил, его голос едва шептал. "Вы можете сделать это. Берн ... нуждается ... ты. Помоги… как… ты… Старик остановился, затаив дыхание. "…мне."
«Ланайтейн, нет! Ты мой учитель. Я не могу - не буду - служить другому! Шанхевель тоже изо всех сил пытался дышать, чувствуя, как будто он задыхается. Он чувствовал себя беспомощным, и слова его хозяина разрывали его внутренности. Предложение, чтобы эльф служил другому, было слишком много. Это слишком глубоко. Комок в горле чуть не задохнулся.
«Нет… служить. Помощь. Для меня. Смотри ... задание ... до конца. Другой приступ кашля схватил Ланитейна, и на этот раз он не отпустит его. Когда его дыхание становилось все более и более поверхностным, пожилой мужчина задохнулся, его голова откинулась назад, пока последний кашель не стал чуть более чем жалким хрипом, и он вздохнул, лежа на месте.
2
Не двигаясь, Шанхавель присел рядом с телом своего хозяина, его разум отказывался верить в то, что было до него. Этого не может быть. Они должны были провести еще много лет вместе. Это было не так, как это должно было закончиться. Он покачал головой, пытаясь очистить свое видение лица своего умершего учителя, но он не мог отвести глаза.
«Нет», настаивал он, и нежно встряхнул Ланайтейн. Он просто без сознания, сказал себе эльф. Я могу оживить его. Не мертв. Не мертв!