Что помнят маленькие дети? И почему воспоминания перекачивают во взрослую жизнь?
В более раннем детстве дети помнят намного больше, чем считалось ранее.
В августе прошлого года я переехал в другую часть страны с ребенком, которому вскоре исполнялось 3 года. Я предполагал, что он забудет свою жизнь до переезда (своих старых друзей, свой день) через какие-нибудь пару месяцев. Но вместо того я убедился, что по истечении полугода он помнит все до мельчайших деталей: прачечную под нашей квартирой, друзей, с которыми он бегал голиком, сотрудников моей жены. Я только что изображал его давнего друга Ириса.
Мы предполагаем, что дети не помнят, потому что мы не помним многого из нашего собственного детства. Насколько я могу судить, я не помню себя в возрасте до пяти лет, мои воспоминания начинаются с пятилетнего возраста, когда я бродил по фермерскому рынку в Мэдисоне в поисках сладостей. Разнообразные исследования говорят о том, что память Исайи не является экстраординарной. Это обычное явление. Дети помнят.
Вплоть до 1980-х годов, почти никто бы не поверил в то, что Исаия помнит Ириса. Считалось, что дети и малыши ощущают жизнь в постоянном настоящем. Все, что существовало для них, это мир, который был перед глазами. После проведения ряда опытов, в которых при закрытии одного предмета, ребенок, казалось, забывал о нем, Жан Пиаже пришел к выводу, что ребенок не в состоянии сохранить память о предмете: с глаз долой – из сердца вон.
Парадигма постоянного настоящего сейчас забыта. Как показали многие замечательные эксперименты, даже дети до двух лет знают о прошлом. Дети не могут разговаривать, но могут подражать. Проведите ряд действий с предметами, и даже 6-месячный ребенок сможет на следующий день повторить 3 шага последовательности. Девятимесячный малыш сможет повторить ее и через месяц.
Идея традиционного образа мыслей у более старших детей была также опровергнута. Считалось, что у детей возраста Исайи были воспоминания, но они никак не могли их организовать. По словам Патриции Бауэр, профессора психологии в Эмори, которая изучает раннюю память, ранее существовала теория о том, что память трехлетнего ребенка представляла собой неорганизованную, беспорядочную информацию, вроде вашего почтового ящика, у которого отсутствует функция фильтрации. Вы не можете сортировать письма в таком ящике ни по имени, ни по дате, это просто ваши письма электронной почты.
По тем стандартам Исаия просто волшебник памяти, как Джошуа Фоер в дошкольном обществе. Но оказывается, что все дети являются Джошуа Фоерами, потому что даже маленькие дети имеют поразительно хорошие воспоминания. Двадцать лет назад было проведено исследование воспоминаний о Диснейуорлде, результаты которого поразили многих. Дети, которые были в Диснейуорлде в трехлетнем возрасте, могли подробно описать свои воспоминания о нем через 18 месяцев. С тех пор количество доказательств только увеличилось. Недавно был опубликован доклад о том, как 27-месячный ребенок видел «волшебную машину» и смог рассказать о ней шесть лет спустя.
Маленькие дети помнят все также как и взрослые. В раннем детстве нейронные структуры, которые важны для памяти, начинают работать: гиппокамп, который отвечает за хранение новых воспоминаний, и префронтальная кора, отвечающая за получение этих воспоминаний.
Но эти нейронные отделы и их пути соединения все еще только развиваются, и они пока только могут захватывать часть настоящего, которое проходит.
Представьте память в качестве орзо. Бауэр говорит: «Память – это не один большой пласт лазаньи. Воспоминания представляют собой эти маленькие биты информации, которые буквально идут по всей коре головного мозга. Отделы мозга принимают эти маленькие доли информации и связывают их вместе в то, что и представляет память». У взрослых есть мелкоячеистая сеть, для того чтобы поймать орзо, а у детей отверстия этого дуршлага покрупнее, и часть орзо выскальзывает. В случае с ребенком определенное количество информации ускользает от него, даже если он пытается ее организовать и структурировать. В раннем детстве большинство опыта не запечатлевается в памяти, информация ускользает еще до того, как она может быть сохранена.
Дети помнят намного больше, чем кто-либо мог подумать, но гораздо в меньшем объеме, чем взрослые. Кажется, что только в двухлетнем возрасте или около того, у детей вырабатывается лучший «дуршлаг»: они лучше удерживают орзо – они упражняются и преуспевают в организации и обработке информации, которая делает память из опыта.
Прошлое, к тому же, становиться более «липким»: воспоминания уже не ускользают через пару месяцев. Дети, которым через пару месяцев исполниться 2 года, сохраняют воспоминания прошлого года – половины их жизни. Но они не будут переносить эти воспоминания во взрослую жизнь: никто не помнит свой второй день рождения. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, из-за того, что невральные структуры находятся на стадии зарождения, и из-за недостатка знаний для понимания ранних переживаний (перенос воспоминания во взрослую жизнь может оказаться невозможным для любой части нашей жизни, скажем, до двух лет). В среднем, самые ранние воспоминания (фрагментарные и одиночные) относят к 3,5 годам.
Как происходит процесс переноса ранних воспоминаний во взрослую жизнь? Именно здесь новая наука о ранних воспоминаниях принимает неожиданный поворот: как только воспоминания начинают «прилипать», они удерживаются памятью, но, насколько долго…это более социальный вопрос, чем вопрос, связанный с развитием невральных структур. С ребенком это менее связано, чем со взрослым.
Психологи много времени провели, слушая, как родители общаются со своими детьми. Правда родителей такова, что дети не могут возражать. Дети не могут со своей стороны перечить. При обсуждении прошлого родители могут раскрывать проблему несколькими способами. Они могут задавать конкретные повторяющиеся вопросы о прошлых событиях. Могут пересказать прошлое во всех подробностях, задавая ребенку вопросы, а затем, включая их ответы в повествование – данный способ называется «служащий для развития»
Оказывается, что дети, чьи родители используют второй способ, как правило, имеют более ранние и более богатые воспоминания. Исследования, проведенные в подростковом возрасте, показали, что более богатые и ранние воспоминания имеют те дети, которые использовали прошлое для развития. Разговорный стиль очень важен, потому что, когда дети помнят и говорят о прошлом, укрепляются их нейронные соединения. И, когда родители рассказывают ребенку эти истории, они также усиливают эти соединения.
Слово «история» важно здесь. Дети учатся организовывать воспоминания в повествование, и при этом они учатся литературному жанру. «Как только ребенок научится этим формам, его воспоминания станут более организованными, - говорит Робин Фивуш, профессор психологии в Эмори. изучающий память и повествование, - и организованные воспоминания сохраняются в течение более длительного времени».
Разговорный стиль также может объяснить, почему у женщин, как правило, ранние воспоминания относятся к более раннему периоду, чем у мужчин. Общение девочки в раннем детстве более служит для развития, чем общение мальчиков. Фивуш говорит, что матери используют рассказы о прошлом для развития, особенно, когда речь идет об высоко эмоциональном эпизоде в прошлом, и матери с большей вероятностью говорят об этом с девочками, нежели с мальчиками.
Весьма успешным кажется, даже краткосрочно, обучение родителей использованию прошлого в качестве материала для развития ребенка. Дети таких родителей начинают рассказывать истории (передавать свой опыт) более детальными способами. Также существуют убедительные доказательства того, что эти навыки тесно связаны с грамотностью. Маори Новой Зеландии соотносят свои самые ранние воспоминания с возрастом 2,5 года, они разговаривают со своими детьми о прошлом, используя его как материал для развития. Я соотносил память только с невральной системой. Но в какой то момент память стала для мня еще и культурным проявлением.
Притворяясь Ирисом, и разыгрывая истории из прошлого Исаии, я, подсознательно, учил своего сына тому, как и почему мы помним. В долгосрочной перспективе это слишком фантастично. А в краткосрочной перспективе, это довольно глупо, потому что я приговорил себя проводить больше времени, притворяясь Ирисом. Фивуш говорит, что дети учатся навыкам, которые практикуются и ценятся в их среде. Дети, которые растут в домах, где родители постоянно рассказывают о прошлом, растут с лучшими воспоминаниями.
Но, несмотря на себя, я чувствую ностальгию по детской амнезии, в самый несчастный час воспитания ребенка…Вы можете утешить себя мыслью о том, что он не будет помнить об этом. (Хотя в 3 часа утра вас посещают мысли о том, что, скорее всего, он об этом не помнит! Неблагодарный!) Исаия сейчас в том возрасте, когда он может запоминать на всю жизнь то, что происходит, или то, что я делаю, именно сейчас.