А), б), в) и г). Кто это написал? Такое
впечатление, что это готовил Греф.
Олег Бочкарев, зампредседателя коллегии
Военно-промышленной комиссии РФ.
Тема заседания: «Искусственный интеллект как драйвер цифровой трансформации экономики России». Заседание состоялось 13 августа 2019 г. в АО «Научно-исследовательский институт систем связи и управления» (АО «НИИССУ») по адресу Москва, Старокалужское ш., 58.
НИИ систем связи и управления представляет собой типичный режимный объект в виде обшарпанной панельной высотки за свежевыкрашенным бетонным забором с непременными голубыми елями у фасада. Тоже обшарпанными. Но институт живет: стоянка заполнена разнокалиберными иномарками и новенькими армейскими кунгами на многоосных КАМАЗах с порослью антенн на крышах. В фойе – небольшой музей, где представлены радиопередатчики четырех послевоенных поколений, в том числе система «Алтай» – первая в мире сеть мобильной телефонной связи, аппараты которой устанавливались в автомобилях советских госслужащих, спецслужб, директоров предприятий и председателей колхозов.
В коридоре у лифта обнаружился интересный плакат, наглядно свидетельствующий о бурной диверсификации на предприятиях ОПК. А стены в коридоре перед залом заседания украшали портреты маршалов Победы (см. заглавное фото). Несколько удивил порядок, в котором связисты расположили военноначальников: первым, естественно, шел Сталин, вторым Жуков, третьим – Конев, за ним расположился Рокоссовский, потом Черняховский, который даже маршалом не был, но тем не менее оказался впереди Василевского.
В последние несколько месяцев на заседаниях различных комитетов Союза машиностроителей все чаще наблюдается такое явление как аншлаг. Вот и в этот раз уже за полчаса до начала мероприятия свободных мест в зале уже не было. Организаторы явно недооценили интерес представителей ОПК к искусственному интеллекту. Пришли два академика. В зале уже яблоку некуда было упасть от обилия Ньютонов, а люди все шли и шли. В итоге было выделено дополнительное помещение, в котором можно было следить за заседанием по видеотрасляции. А может быть, по радио.
Для начала заместитель генерального директора АО «Росэлектроника», член-кор. РАН Азрет Юсупович Беккиев доложил о причине повышенного ажиотажа вокруг предложенной для обсуждения темы. Причина простая: представители промышленности явственно различали журчание нового источника финансирования.
«На уровне государств уже свыше 30 стран мира приняли национальные стратегии развития искусственного интеллекта», – комментировал Азрет Беккиев один из слайдов своей презентации. Как видим, искусственным интеллектом занялись уже Тунис с Кенией, а Россия все еще медлит со вступлением в этот престижный клуб. Но ждать осталось недолго. Проект стратегии уже рассматривается Президентом.
«В России планом предусматривается выделение порядка 90 млрд рублей на 2019-2024 годы, это 1,5 млрд долларов или около 300 млн долларов в год по нынешнему курсу», – пояснил Беккиев другой свой слайд. Из него видно, что по финансированию исследований в области искусственного интеллекта даже США (1,5 млрд долларов в 2018 году) выглядят пигмеем рядом с Китаем (10 млрд долларов в год). Однако докладчик подчеркнул, что в США огромные суммы на эти исследования тратят частные компании, а в Китае расходуются в основном госсредства. Любопытно, что программа Евросоюза декларирует не завоевание мирового лидерства, как у всех прочих, а всего лишь поддержку малого и среднего бизнеса. Большой бизнес, видимо, позаботится о своем интеллекте сам. Ну а Канада так и вовсе выделяет смехотворные 125 млн долларов под лозунгом «Мы ищем таланты». Наши 300 млн долларов в год выглядят вроде бы солидно, но это меньше бюджета фильма «Мстители: война бесконечности» (316 млн долларов).
Председатель комитета Олег Иванович Бочкарев (зампредседателя коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации) во вступительном слове попросил докладчиков не философствовать, а говорить о практических вещах. Но без философии не обошлось.
Геннадий Семенович Осипов, представитель Федерального исследовательского центра «Информатика и управление», президент Российской ассоциации искусственного интеллекта, д. ф.-м. н., профессор, пустился в рассуждения о том, что не надо думать, будто искусственный интеллект – это нечто, что должно имитировать мышление человека. Ибо, как доказал нобелевский лауреат по экономике Даниел Канеман, поведением людей руководит не интеллект, а глупость и иррациональность.
Профессор Осипов предупредил, что страна, обладающая наиболее мощными средствами анализа неструктурированной информации, может выйти победителем из любого конфликта еще до его начала.
А в завершении, когда профессора попросили закругляться, он, вероятно, вспомнил наказ председателя и рассказал о главной практической трудности искусственного интеллекта: «Задачей науки считается получение объективных знаний, однако еще в начале XX века Эйнштейн и Шредингер ввели в науку понятие наблюдателя, то есть субъективный элемент. Искусственному интеллекту именно этого субъективного элемента и не хватает». В общем, работа предстоит серьезная: превратить искусственный интеллект в наблюдателя. Думается, что отечественной науке это по плечу.
Пищи для размышлений подбрасывали и другие участники дискуссии. Академик Владимир Борисович Бетелин, к примеру, предупредил, что искусственный интеллект уже давно манипулирует нашей молодежью с помощью всяких «Фейсбуков». Другой специалист опасался, что в будущем автоматизированное Яндекс.такси прямо среди белого дня сможет увозить наших людей в неизвестном направлении. Отличное определение искусственного интеллекта дал еще один участник обсуждения: искусственный интеллект – это 3-й этап цифровизации. И добавил: какой смысл говорить о нем, если мы еще первых два не прошли.
Много интересного рассказал академик Игорь Анатольевич Соколов, директор ФИЦ «Информатика и управление». Начал он со следующих слов: «Непонятно, о чем мы говорим».
И стал объяснять.
«350 лет человечество развивалось за счет достижения Ньютона и Лейбница. Достижение это называется дифференциальное исчисление».
«Но к середине XX века стало понятно, что есть такие процессы, которые дифференциальными уравнениями принципиально не описываются. Например, текст на обычном человеческом языке. Или поведение групп людей. Или работа головного мозга».
«Стало зарождаться новое направление в математике. Была предпринята попытка формализовать принципиально неформализуемые современным математическим аппаратом задачи и научиться их решать. И эта попытка оказалась достаточно успешной».
«В фундаментальной базе этого направления очень велика роль советских, а сегодня – российских математиков, в том числе и ныне здравствующих».
«Пример, понятный машиностроителям. 150 лет назад Абель доказал математическую теорему: никакое уравнение выше 4-й степени не имеет алгоритма решения. Это значит, что 5-координатный станок с цифровым программным управлением теоретически невозможен».
«Эти вопросы решаются теми методами, которые мы называем общими методами искусственного интеллекта».
«Взрывной толчок произошел несколько лет назад, когда стали активно использоваться нейросети. Это тоже не новость для нас. Если посмотреть на эти технологии с точки зрения математики, то здесь наш приоритет: академик Колмогоров в 30-е годы сформулировал теорию вероятности, которую использует весь мир, и в математическом смысле нейросетевая технология эквивалентна аксиоматике Колмогорова».
«Нейросетевые алгоритмы, основанные на элементарных, если не примитивных, критериях, были реализованы в виде чипов от компании Nvidia. Это элементарный алгоритм, но реализован в виде чипов. И это послужило толчком. Эти чипы позволили решать нерешаемые задачи».
«Но мало иметь чип. Нужна еще одна составляющая – размеченная база данных. Размеченная – это значит имеющая некое описание объекта с гарантией, что изображен именно этот объект, а не похожий на него».
«Отвечаю на вопрос, поставленный в самом начале: не рассуждайте, а скажите, что делать. Во-первых, надо производить чипы. И сегодня в нашей стране к их производству приступили. НТЦ «Модуль» стал производить эти чипы, закладывая туда эти самые базисные нейросетевые критерии. Да, сегодня эти чипы на порядок хуже чипов Nvidia. Но, став на этот путь, мы уже 100-процентно обеспечиваем себе технологическую независимость и безопасность».
«Второе – это базы данных. Как ни прискорбно, но практически все в России используют зарубежные базы данных. В то, что чип Nvidia прекратит свою работу по команде, я не верю. А вот то, что мы используем размеченные специальным образом зарубежные базы данных, – это плохо».
«Что я хотел сказать. Научный паритет у нас есть. И его хотелось бы поддержать. Фундаментальные исследования должны стоять на первом месте. И денег на них не надо жалеть. На самом деле, деньги требуются не великие. Какая-то сотая часть общих затрат. Второе – элементная база и программное обеспечение. В последнем мы не отстаем. И размеченные базы данных. За рубежом десятки тысяч людей сидят и размечают эти базы».
Но напрасно академик Соколов надеялся, что последнее слово останется за ним. Подводил итог обсуждению сам председательствующий Олег Иванович Бочкарев. И делал это весьма решительно. Свою трудовую биографию этот человек начинал сменным мастером штамповочного цеха на заводе в Челябинске. Было видно, что он изучал жизнь не по книжкам и не из окон кабинета. Об искусственном интеллекте говорил без пиетета и философских придыханий, а как о каком-нибудь особенно увесистом молотке, который ему поручено приспособить к делу. Вот тезисы его выступления, которые сам он без ложной скромности назвал «квинтэссенция наших мыслей».
«Первое. А как посчитать эффект от внедрения искусственного интеллекта? Цифры фигурируют только в том, сколько денег надо потратить. А что мы получим на выходе? Надо посчитать».
«Второе. Нам нужно сформулировать конкретные точки приложения искусственного интеллекта».
«Третье. Коллеги из академии наук говорят, что они уже много лет занимаются искусственным интеллектом как наукой. Важно сверить: когда мы переходим от советской аналоговой науки к современной цифровой – мы не теряем сущность? Этот мостик надо сделать. Но так, чтобы не перегружать общество. Не все могут говорить на вашем сложном языке ученого».
«Четвертый пункт. Оценка безопасности. Нам нельзя допускать, чтобы интеллект, пусть даже искусственный, был свободно доступен извне. Знания – это тоже материальная ценность. Вопрос: а где таможня? Сегодня, чтобы забрать знания из России, надо купить специалиста, дать ему хорошую квартиру в Майами, пообещать хорошую зарплату, убедить, что он не сможет в своей стране реализоваться. А теперь ни за кем не надо бегать. Просто подключаешься к академику Соколову».
«Пятый пункт. Элементная база, особенно микропроцессоры, оборудование, программное обеспечение – если они будут иностранными, то мы работаем на иностранную промышленность. И это тоже вопрос безопасности. Когда мы решали вопрос об оборудовании железнодорожного перехода Керченского моста, то Bombardier даже открыла в России компанию с той целью, что купите наше канадское оборудование. И поверьте мне, стоило больших усилий – и организационных, и интеллектуальных, со многими переругались просто в хлам, – чтобы не допустить иностранное программное обеспечение и иностранные контроллеры на Керченский переход».
«Шестой пункт. В основе лежит математика, но математика как наука доступна достаточно небольшой категории населения, нашим ученым. Давайте об этом говорить, только прошу коллег из академии наук говорить на более понятном языке для практиков, для промышленников. Я всегда привожу в пример книгу Элияху Голдратта «Цель», как он, ученый-математик, переложил свою теорию ограничений на бизнес и научил очень просто добиваться эффекта в работе. Я один раз был на его лекции. Он умел рассказывать очень просто и доступно всем, и на моих глазах бизнесмены, которые пальцы гнули, пытаясь его опровергнуть, были позорно побиты этим человеком. Поэтому математика – это правильно».
«Пункт седьмой. Нужен диалог людей, которые знают предмет, и нового поколения, которое не будет иметь таких глубоких практических знаний. В чем сила практика? Ему дай результат какой-нибудь цифровой трансформации, он посмотрит на цифру и скажет: какое-то вранье. Он понимает, что столько не может быть. А молодые люди, которые сегодня приходят в жизнь, не имеют такого образования. Как соединять эти вещи, я не очень понимаю. Они думают, что если я не знаю, то скажу: «Гугл» подскажи»! А «Гугл» все знает. Понимаете, очень страшно. Мы можем натворить таких дел, что потом не расхлебаем».
«Восьмой пункт. Проанализировать подготовку кадров. Я в свое время задался вопросом: а сколько микроэлектроников готовят в нашей стране? Вы будете поражены: более 200 тысяч человек! В год! Но через 2-3 года меньше 3% остаются работать по специальности. И вопрос: кто учит. Я помню, когда мы начинали преподавать маркетинг в начале 1990-х, то я пришел и спросил, кто его преподает. Мне отвечают: я полковник вооруженных сил. А я работал в торговле. А вы кто? А я милиционер».
«Девятое. Наша команда говорит об искусственном интеллекте в гражданском секторе экономики. Оборонка – это закрытая тема, не все допущены. Не надо о ней. Быстрее все это развивается в гражданском секторе. Гражданский рынок в 15 раз больше военного! Ну так давайте займемся большим рынком, а не будем все лезть в этот маленький крохотный рынок оборонки. Эта поляна становится все меньше и меньше. Оборонка не является предметом нашего разговора».
«Объем рынка гражданской продукции в России – это 21 трлн рублей в год. При этом продукции, произведенной в России, на нем чуть больше 10%. То есть на 19 трлн рублей мы закупаем иностранной продукции. При этом порядка 9 трлн рублей – это закупки, которые так или иначе завязаны на бюджет Российской Федерации. Мы собираем налоги, а потом закупаем на эти деньги на 90% товары, произведенные за пределами Российской Федерации. Это неправильно».
«Десятое. Взаимодействие с государственными органами, которые будут заниматься искусственным интеллектом. У них есть деньги, у них есть административный ресурс, они имеют право что-то делать. Мои коллеги как-то пришли к людям, которые занимались вопросом цифровой экономики. После нашего предметного разговора мы поняли, что слово «экономика» взято с потолка. Никакого отношения к экономике все это не имеет. И слова «промышленность» и «цифровая трансформация» тоже не имеют никакой связи. С этими людьми тяжело разговаривать, особенно представителям промышленности. Они не понимают, что деталь появляется из болванки, а еще у станка стоит человек, который что-то делает».
«Одиннадцатый пункт. Стандарты. Это тема скучная и нудная. Если о ней дать специалисту говорить, то на ней засыпают, я обратил внимание, 95% аудитории. Но говорить о ней нужно».
«Двенадцатый пункт. Мы к протоколу приложим текст проекта. Вы просто прочитайте: «Искусственный интеллект может применяться для реализации принципиально новых возможностей человека во всех сферах деятельности. В том числе: а) освобождение человека от монотонной работы путем автоматического создания программного обеспечения», – вам не кажется, что этой фразе примерно лет 50 или 70, – «б) поддержка в принятии решений; в) автоматизация опасных работ; г) поддержка коммуникации между людьми». То есть просто нажимаешь кнопку, как тут предлагалось в одном докладе, и получаешь ответ. Кто ж будет читать «Войну и мир». Ну сразу скажи: его убили, а она вышла за другого. И все. И все! А), б), в) и г). Кто это написал? Такое впечатление, что это готовил Греф».
Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 100 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.
Источник: nix