Памяти Майка Науменко
Вышло так, что Майк был первым из «русского рока», кого я услышал!
У нас тогда дома как раз завелся кассетный магнитофон, и какие-то неизвестные ранее исполнители стали на кассетах появляться. В том числе и исполнявшие песни на русском языке. Но не такие, что звучали по Советскому радио и телевидению.
Оказался среди записей и «двойной магнитоальбом», на одной стороне совсем малопонятно что (только спустя несколько лет выяснилось, что «Радио Африка» от «Аквариума), но это «не зашло» совсем и было вскоре стерто. Вторая сторона понравилась больше. Не вся, но вот эта длинная-длинная песня про «Уездный город N». Хотя больше чем половину упомянутых персонажей я вообще не знал (Кто все эти люди?), но понравилось. Очень здорово, как автор всё это навернул, и смешно! И даже возникло такое желание самому придумать что-то такое, вот чтоб всё подряд и вперемешку...
Удивительно, но факт. Тогда еще имел хождение в массах печально известный «Список запрещенных групп», у нас в секции кто-то из старших парней приносил, и обсуждалось потом. Нам, малолетним пайщикам секции, разговоры старших, особенно на «запрещенные» темы, слушать не полагалось, но мелькали там не только слова «Оззи Осборн» и «Пинк Флойд», но и «Примус и Лоза». И в какой-то момент в детской голове даже сложилась такая картина мира, что «Уездный город Н» - возможно, та самая «Лоза»!
Конечно, со временем все стало на свои места. С Перестройкой джинн «русского рока» был выпущен на волю погулять, и я разобрался, кто есть кто, и выработал свою новую, истинную картину мира. Выражаясь футбольным языком: Цой – это молодой, перспективный, «Алиса» и «Телевизор» - средняя линия, ну и две глыбы, два титана, БГ и Майк. Даже в чем-то – Майк и БГ. Потому что БГ – он, как бы странно это не прозвучало, но как бы «для всех», а Майк – «не для всех». В самом лучшем смысле слова.
Жалко только, что песен у Майка не так много, как у того же Аквариума...
Ну да. «Сладкая N» была, «Блюз де Моску» тоже, «Все братья-сестры» с БГ тоже, и уж конечно – «Белая полоса», пластинка «Мелодии», имелась, правда, информация, что запись «урезали». Ну и потом «магнитоальбом» - это ведь каждый из друзей мог на свой вкус и цвет варьировать содержание, пойди сходу проверь – в таком виде сами авторы его видели или нет.
Каким-то образом я еще не знал тогда ни «Старых ран», ни «Я возвращаюсь домой», куда они делись... видно, ждали своего часа.
А потом весь русский рок растворился как-то, как и не было...
А потом...
Потом Майк умер. Цоя за год до того хоронили всей страной, но в конце августа 1991 года Страна была уже поглощена совсем другими проблемами, и о смерти Майка я прочел лишь крошечную заметку на последней странице газеты...
А потом опять же где-то прочел, что вот такая фирма ЭРИО выпускает виниловые пластинки с хорошими старыми записями, и вот как раз одним из первых винилов была пластинка Майка: LV.
Я нашел магазин и эту пластинку, теперь уже нельзя было не найти, тем более, что я и не слышал раньше о такой записи... возможно, кто-то говорил «Эл-Вэ», а кто-то «Пятьдесят пять» про нее, вот и сплелось, смешалось и не нашлось.
Но нашлось. И вдруг понял, как многого у Майка я еще не слышал, хотя казалось бы.
Тут уже постарше был, все-таки студент, и заново прошерстил друзей и знакомых, уже пристально. И уже нашлись и «Я возвращаюсь домой», и «Старые раны». Слушал раньше – но не слышал. В четырнадцать у тебя еще нет старых ран. А в восемнадцать – появляются. Теперь услышал. Майк – глыба. Которая «не для всех».
И да, из того винила, что у меня до сих пор хранится, а хранится он весь – история с LV, наверное, самая светлая и печальная. Не знаю, как описать, но это так. Тех, кто ушёл, вернуть нельзя, но пластинка вернула мне Майка. И уже навсегда.
Михаил Васильевич Науменко умер в Ленинграде 27 августа 1991 года. Ему было 36, строчка из одной из лучших его вещей «Тебе уже восемнадцать – мне всего тридцать семь...» оказалась «антипророческой». Похоронен на Волковском кладбище.
Майк Науменко "Все в порядке (старые раны)" (Майк и Цой, сейшн на Петроградской, 1984г.)
Бонус-трек
