«И как только у меня появится мой знак, Сингер, я буду учеником. Способен решить свой путь. Певцы не берут учеников из города, кроме вопиющих нарушителей закона. Я кашлянул, чтобы скрыть свою дрожь при такой возможности. Затем я выпрямился: «Эзарит обрушит шторм на Шпиль, настолько сильный, что ты будешь умолять облака поднять тебя обратно». Я вырвал руку из его руки.
Певец улыбнулся, все, кроме его глаз. Моя кожа наползла: «Певцы сильнее, чем трейдеры, Кирит. Даже Эзарит. Неважно, что думает твоя мама.
Я глубоко вздохнул: «Я не пойду с тобой».
Певица выпрямилась: «Очень хорошо. В этом возрасте ты был бы недоступен, если бы в любом случае не хотел стать певцом ».
Я изменил его мнение. Я не мог в это поверить. Это было слишком легко.
«Ты останешься в Денсире до самого начала. Тогда мы поговорим снова. Он встал и потянулся назад, чтобы освободить свои крылья. Он уходил Затем он сделал паузу. Нахмурилась. Татуировки на его щеках и подбородке смялись и застегнулись.
«Конечно, - сказал он, - ты нарушил закон башни». Он вытащил шнур из рукава, перевязанный четырьмя костяными чипсами. «Член совета по башне отправил вам, Элне, Нату и вашей матери сообщение. Вант придерживается того мнения, которое я подкрепил, что ты ни в коем случае не в небесах, ни в коем случае не везучий. Что страж, должно быть, с шумом и стрелами отогнал небесную пасть. Что вы должны быть строго осуждены, чтобы избежать будущей опасности для башни.
Я взял чипсы. Свеже вырезанный. Утверждено советником Вант. Двое были худыми, легкими: Нат и мой. Нам поручили каторжные работы, убирая четыре яруса вниз.
Я ахнул. Это может занять много времени, чтобы пройти финишную проверку.
Тяжелее были чипсы Элны и Езарита. Они чувствовали себя толстыми. Не самые толстые, я знал, но все же настоящие чипы Laws. Постоянно, если только Эзарит не сможет торговаться с Вантом, чтобы он позволил ей развязать их.
Как и было обещано, они были наказаны за мои поступки. И для Lawsbreak, и для отказа от Певца. Нат и я могли пропустить крыло. Мы наверняка пропустим последние лётные занятия, когда Магистр сделал свой самый интенсивный обзор. Я мог потерять свой шанс стать учеником в этом году. Возможно навсегда.
Голова болела, и я изо всех сил пытался проглотить. Я знал, что мог быть сброшен за то, что поставил под угрозу башню. Но осуждение было тоже плохо. Теперь все было не так.
И не только для меня. Я держал в руках судьбу Элны, Ната и моей матери.
Певец поднял брови. Буду ли я передумать? Могу ли я сдаться и пойти с ним?
Я посмотрел на него в ответ. Поглощенный. Покачал головой Дензира, казалось, замолчала, когда мы смотрели друг на друга.
«Меня зовут Вик. Запомни это, - сказал он. «Я найду тебя в Лунной Луне, Кирит Дензира. К тому времени ты захочешь пойти со мной.
В ловушке за стенами. Серые крылья и халаты, серебряные татуировки. Правонарушители брошены вниз, руки развеваются. Нет семьи Нет башни, кроме Шпиля.
Я бы нашел способ избежать этого. Мне пришлось.
* * *
Звук возвращения Элны и Ната поразил Певца. Он вырвался из наших помещений, развернул крылья и подошел к балкону. Нат увернулся влево, чтобы избежать удара.
Я шел неуверенно, чтобы приветствовать их, махая рукой, чтобы отговорить Элну от обычного поклонения.
Прикрывая глаза от заката, я смотрел, как силуэт певца сжимается, когда его уносит ветерок. Он взлетел к центру города, к Шпилю.
Мои плечи упали. Я опустился, чтобы отдохнуть на стуле моей матери. Нат пришел поддержать меня. «Извините», пробормотал он. «За то, что запер тебя.»
Я посмотрел на него. Хотел, чтобы у меня были слова. Но все, что я сказал, могло раскрыть меня, сломать распоряжение певца и еще больше подвергнуть опасности Нат и Элну. У них было достаточно проблем из-за меня.
Я протянул маркеры с их предложениями на них.
Элна прочитала ее и затаила дыхание. Потом она прочитала Нат и мою, увидела, что они были благословенно временными. Ее глаза увлажнились. «Служу тебе правильно», - сказала она. Но она вздохнула с таким облегчением, что я боялась.
Я не хотел думать о Натоне, отце Ната, сейчас. Но я была уверена, что Элна подумала о костных маркерах, которые она держала в тот день, когда Натона сбросили.