Эта история одного лётчика- ветерана ВОВ, которая, как и многие подобные истории уходят от нас.
Теплый Май 1975 года застал меня в Калинине, ожидая назначение к новому месту службы, я уже неделю бродил по старому городу, тщетно пытаясь найти себе стоящие занятие.
9 мая, без всякого размаха, в городе начались праздничные мероприятия посвященные 30 летию победы в Великой Отечественной Войне. Редкие красные флаги украсили, центральную Советскую улицу и больше отличий от обычного, будничного рабочего дня заметно не было.
Решив устроить себе праздник, во второй половине дня я заглянул в знаменитый ресторан» Селигер», надеясь хорошо поужинать и поднять рюмочку за тех, кто дал возможность мне жить и быть счастливым.
Обеденный зал был полон, за столиками сидели летчики, ветераны, в парадных кителях, украшенных множеством боевых наград. Ордена красного знамени, Ленина и даже Золотые звезды мелькали в разных уголках. По залу разносился громкий гул разговоров, воспоминаний, приглушаемых музыкой оркестра, игравшего песни военных лет на красивой сцене у бара.
Я долго упрашивал пожилого швейцара найти мне свободный столик. Но он твердо говорил мне, что свободных мест нет, мотивируя это тем, что знаменитая дивизия Зимина, почти в полном составе собралась здесь впервые после окончания войны.
В конце концов воодушевленной червонцем, незаметно сунутым мною, он подозвал официанта и после недолго совещания, указал мне на одиноко сидевшего, человека в овальном углу зала, за богато накрытым столом. Приглядевшись, я обратил внимание, что в отличии от остальных ветеранов, на нем был одет простой двубортный костюм, но гордая выправка выдавала в нем человека военного, не зря оказавшегося здесь. К столику изредка подходили летчики с наполненными бокалами и чокаясь с сидевшим, весело отдавали ему честь. Я решительно двинулся к нему, желая заполучить заветное место, томясь от голода и предвкушения холодной стопки.
«Здравствуйте, разрешите присесть», вытянувшись в струнку четко и по уставу, замер я у стола!
Бросив скептический взгляд на мой девственно чистый «лейтенантский мундир», он, вяло махнув рукой на свободное кресло и с хитринкой сказал: «Валяй»
На столе стоял початый графин с водкой, обложенный льдом, большая вазочка с икрой и тарелка с нарезанной ломтиками красной рыбой, одиноко наполненная рюмка дополняла, желанную для меня картину.
Мой спутник на вид был очень молод, для ветерана. Я бы не дал ему и 50 лет. Черные, без единой сединки волосы были залихватски расчесаны, на загорелом лице ярко горели голубые глаза.
Он молча наполнил вторую рюмку и протянув мне сказал: «давай за праздник»
Мы выпили, желая развеять затянувшуюся паузу, я вежливо спросил, о его имении и звании.
«Сергей меня зовут, сегодня был подполковником», воевал с Зиминым, прозвучал насмешливый ответ.
Видя мой удивленный взгляд, он улыбнулся: «Не веришь, вижу по глазам, что не веришь»
«На смотри» доставая из карману пожелтевшую фотографию, произнес Сергей.
Трепетно, взяв е в руки, я увидел полевой аэродром, где на фоне остроносого Яка, стоял мой сегодняшний собеседник в грязном летном комбинезоне.
Фюзеляж истребителя был украшен 14 красными звездами, а сквозь расстёгнутый комбинезон, проглядывала целая россыпь медалей и орденов.
Человек изображённый на фотографии, несомненно, был асом, знатно потрепавший «черный кресты».
Я с огромным уважением посмотрел на него, а он налив и залпом осушив вторую рюмку сказал:
«Да было время, брат»
«А почему сегодня вы не надели награды, ведь такой праздник?» спросил я
«Да вообще никогда их не одеваю, принципиально, как разжаловали в 43-ем, так и лежат, в наградных футлярах, пылятся.»
Мне только и оставалось спросить: «За что же Вас разжаловали»,» Вы же столько немцев завалили?»
«Своего сбил».
Я стал упрашивать его рассказать, как такое вообще могло произойти, ведь все летчики братья, всегда прикрывали друг друга до последнего. Начитавшись множества мемуаров знаменитых асов: Кожедуба, Покрышкина, мне виделась совсем другая картина воздушных боев за небо нашей Родины.
Он отказывался, но мои горячие уговоры сломили его.
«Ладно давай еще выпьем, расскажу»
Конец 1 части.