Назад и вперед он ходил со всем этим в уме. Должен ли он остаться здесь и жить в современную эпоху или вернуться в 1908 г. и переписать всю историю, которую он только что узнал? Карпов все еще размышлял обо всем этом в своей готовой комнате на Абакане, когда к нему подошел связист, напугав его тревогой и удивлением. Что-то было замечено на радаре дальнего оповещения дирижабля.
Ранняя система была примитивной, но ее было достаточно, чтобы выполнить работу, рассчитанную на тот день. Ленинградский электрофизический институт был пионером в разработке рудиментарных наборов радиоизлучений с непрерывной волной для замены старых постов прослушивания, которые требовали человеческого слуха для фактического прослушивания входящих самолетов. Непрерывная волна была способна обнаруживать и определять местоположение входящей угрозы, но не могла определить дальность до тех пор, пока она не была преобразована в импульсную систему в 1934 году. Другие утверждали, что высокочастотные или микроволновые системы лучше удовлетворят желаемой цели. Первое оборудование, получившее название Bistro (Rapid) и Buraya (Storm), использовало микроволновые печи и стало радаром, смонтированным на грузовике, обозначенным RUS-1. Эти достижения в конечном итоге стали импульсным радаром Redut (Redoubt), испытанным в 1939 году и поступившим в строй к 1940 году.
Назначенный РУС-2, он может обнаруживать высокие летающие цели на расстоянии до 100 километров и более низкие цели на расстоянии от 10 до 30 километров. Большая часть этого развития оставалась в советской России Кирова, но были эквивалентные системы, разработанные при режиме Волкова в Оренбурге. Несмотря на это, во всей Советской России было не более пятидесяти комплектов РУС-2, когда собрались грозовые тучи войны, хотя два попали в руки независимых татарских кавалерийских подразделений, которые захватили их под Пермью во время рейда на пограничную зону там.
Понимая важность радара, Карпов переместил небеса и землю, чтобы обезопасить две системы, когда узнал о них в начале 1940 года. Одна была размещена в пограничном бастионе Омск и в итоге была отозвана в Новосибирск, когда этот город был потерян. Второй был в Иркутске. Там Сибирскому техническому корпусу удалось реконструировать систему, и при значительном руководстве со стороны Карпова они быстро совершенствовались. Никто не знал, как этот замечательный человек обладал таким обширным техническим и научным знанием, но он был в состоянии катализировать исследования и устранять фальстарты и контрольно-пропускные пункты, чтобы установить все на правильный курс. Информация в его служебном компьютере оказалась безграничным ресурсом, который Карпов держал в секрете. Новая система под кодовым названием «Топаз» появилась в середине 1940 года, и Карпов настоял, чтобы первые комплекты были установлены на всех его дирижаблях.
Проблема была в том, где разместить новое оборудование для максимального эффекта? Установка его на гондолах позволила получить хорошие возможности поиска на низком уровне, но масса дирижабля над ним была главным препятствием. Размещение его в носу позволяло только охватить передние дуги, и было слишком мало доступных систем, чтобы иметь носовые и хвостовые узлы. В конце концов, небольшая платформа была выдвинута из внутреннего каркаса на лбу корабля, и она могла достаточно хорошо видеть приближающийся самолет на высоте, оставляя низкоуровневые заходы на посадку.
Угроза вражеских самолетов, заходящих на низком уровне, может быть уменьшена, поскольку им придется сначала пересекать пограничную зону, где наземные системы могут их обнаружить. Лишь немногие вражеские самолеты в любом случае могли пролететь над обширной территорией Сибири. И все же Карпов этим не остался доволен. Он заказал два комплекта «Топаз» для каждого из своих дирижаблей и установил второй на передней гондоле, чтобы сканировать вниз.
Таким образом, молодой оператор системы «Топаз» на лбу Абакана обнаружил то, чего он не ожидал увидеть в тот день, с трудом садясь и дважды проверяя свое оборудование, чтобы убедиться, что он не отслеживает внезапное начало шторма. Он прищурился, поправил циферблаты и убедился, что это нечто гораздо большее. Мгновение спустя его рука коснулась рукоятки голоса, и он позвонил в приемник в главной контрольной гондоле внизу. Бегун ушел с отчетом о контакте прямо к Карпову, как он настаивал на своих постоянных приказах.