В среду я решила встретиться с Натали - подругой и коллегой. Поводов было несколько: выгулять новую сумочку, которую я купила, исходя из соображений, что нельзя упускать такую милую обновку со скидкой 60%, поплакаться из-за расставания с Тимом. Прошло четыре дня с тех пор, как я приняла и озвучила непростое решение о том, что нам лучше быть врозь. Разум понимал все, душа и сердце бастовали. Проводок между ними замыкал.
Натали ждала меня в кафе с бокалом вина вместо традиционного кофе. Она была мастером то следовать правилам, то нарушать их. В этом была вся ее прелесть - никакого постоянства в точке зрения. Она напрямую зависела от настроения, в котором пребывала Наташа. Сейчас она ни с кем не встречалась, занималась собой и работой, а значит на большое сочувствие рассчитывать было нельзя. В принципе, мне было достаточно поплакаться, но!
"- Ты приняла верное решение, поэтому хватит страдать!"
После приветствия и моего ответа на то, что дела идут с переменным успехом, я услышала это жизнеутверждающее предложение из семи слов. Сглотнув ком, я задумалась: почему у меня нет права на пару-тройку страдальческих дней? И почему мы стараемся превосходить самих себя, как только боль расставания забыта? Ведь в самый "разгар бойни" у нас хватает лишь сил на слезы.
Каюсь, я и сама часто возносилась на вершину, как только последняя душевная рана затягивалась. Расправив спину, я направо и налево раздавала советы, не понимая, от чего только что расставшиеся особы пускаются в рев. Так было в восемнадцать, в двадцать и двадцать пять. Кажется, я перестала лгать прежде всего себе в двадцать восемь. Тогда моя несостоявшаяся лесбийская любовь (которая уже была замужем и матерью) открыла для меня удивительный факт: я имела право на свои переживания и не должна была стесняться своих чувств.
Этого правила я придерживалась и сейчас. Глубина моих чувств к Тиму не совпадала с Марианской впадиной, но расставание било по мне и пресловутым страхом одиночества и тоской. Только себе я могла признаться, как сильно скучаю по нему. Мое воображение подкидывало мне картинку, бывшую еще правдой пару недель назад: я обнимающая его сзади, признавалась в любви.
Я больше не собиралась лгать, что все отлично и на четвертый день разрыва я готова к новым приключениям. Умалчивала. С Натали и другими, кто смотрел на меня непонимающе, стараясь поддержать своим способом.
Не знаю.
Возможно, мы все просто стыдимся за наши чувства? Поэтому нам проще прятать боль за маской силы и повторять, что биг герлс донт край?
Не знаю.
Натали была поглощена новым проектом. Она так рассказывала о нем, что я воздержалась от изречения мыслей вслух. Заказала кофе и твердо решила, что мне повезло с теми, кто, будучи биг герлс, не стесняется и может просто край.