Кейси Аффлек, получивший некоторые обвинения в харрасменте, делает интересный и смелый ход – приезжает на кинофестиваль со своим первым игровым режиссерским дебютом про мир злых мужчин с практически полным отсутствием женщин. На тот момент (февраль 2019) случай режиссера еще был на слуху, потому и картину его рассматривали через призму потенциально навороченных дел Аффлека, пытаясь найти в ней то ли раскаяние, то ли лицемерное злорадство над ситуацией. Сейчас шумиха поутихла, фильм вышел в кинотеатрах, и у нас наконец появилась возможность взглянуть на проект незамутненным взглядом.
«Свет моей жизни» имеет один из самых необычных опенингов: фильм открывается десятиминутной сценой разговора Калеба (Кейси Аффлек) со своей дочерью Рэг (Анна Пневски), лежащих в палатке посреди ночного леса. Все это время отец рассказывает выдуманную на ходу историю про умного лиса, спасшего Ноев Ковчег ради своей любви. Под этой метафорой, переданной в первые минуты фильма, скрывается главный смысл, который Калеб пытается донести до дочери (а Аффлек до зрителей) – любящий отец не остановится ни перед чем, будь то многоликое зло в виде недоброжелателей или виток эволюции в виде вируса, уничтожившего 99% женщин.
Вся эта сцена, по ощущениям, снята одним дублем, лишь изредка прерываясь на пару секунд кадрами начальных титров. В статичном кадре зрителю показывают лишь два лица, тускло освещенных одним единственным фонариком, автоматически настраивая его на дальнейшую манеру повествования. Режиссер никуда не торопится, ему важно обозначить эмоциональную структуру персонажей, навязав зрителям определенное чувство эмпатии, столь важное для общей атмосферы фильма.
Такой режиссерский подход от Аффлека не удивляет, ведь в актерской игре он использует тот же метод – не играть перед камерой, а просто быть собой. Он уже доказал это в «Манчестер у моря», получив за свою работу «Оскар за лучшую роль», и продолжает доказывать здесь, общаясь дочкой в таком виде, будто мы смотрим семейную хронику. И это поведение прослеживается в течение всей картины, передаваясь и на дочь, хоть детям и свойственно вести себя в кадре естественно.
К слову, за операторскую работу отвечает Адам Аркпоу, принимавший участие в съемках «Настоящего детектива». Кейси Аффлека так удивило, насколько больших различий в атмосфере Аркпоу смог добиться между первым и вторым сезоном, что сразу позвал его в свой новый проект. Благодаря Аркпоу в этой рецензии пополняется счетчик слова «естественный», на этот раз касательно освещения: в картине использован минимум техники и максимум природы, что еще больше погружает в атмосферу постапокалипсиса, визуально передаваемую лишь неприятными погодными условиями.
О людях, встречаемых главными героями, хочется сказать в последнюю очередь, но не из-за качества/количества сцен с ними, а из-за их влияния на структуру всего фильма. В начале просмотра возникает стойкое ощущение сходства с «Дорогой» Хиллкоута: постапокалипсис, отец с сыном и множество каннибалов на пути. Однако если в «Дороге» преобладала тошнотворная безысходность, показывающая зрителю, какими бездушными тварями становятся люди на пороге вымирания, то «Свет моей жизни» выбирает более меланхоличный путь. Аффлек даже не показывает, чем могут быть опасны люди и на какие злодеяния они способны (кроме парочки камерных экшен-сцен, выглядящих как жирная точка в безостановочных обещаниях отца), давая зрителям самим додумать опасность. Наблюдая перечисленные аспекты, очень скоро осознаешь, что под маской постапокалиптики скрывается стандартная драма об отцовстве, говорящая о том, что хоть ребенка и окружает злой мир, в какой-то момент его придется отпустить.