«Многое», - сказал старик, притворяясь, что это вопрос для него, исключительно ради злого умысла. С еще одним смешком он добавил: «Червивая пища выйдет на воздух, а быстрые пойдут вниз, чтобы найти выход, но ничего не найдут. Там будет человек с тремя руками и один с одним глазом. Некоторые будут лишены в более глубоких областях. Друзья будут найдены в самых неожиданных местах, но там, где действительно должны быть друзья, иногда их не будет. И подумайте: религия не так хороша, как ее бог, а так же хороша, как ее последователи.
«Это должно помочь?» Мэллори сказал.
«Радость загадки двоякая: в решении или в просветлении, которое приходит из прошлого. Загадки - это огни, которые нужно светить в самых темных уголках, где скрываются все секреты. «Секреты?»
«У каждого есть свои секреты», - многозначительно сказал старик.
«Спасибо за ваше руководство,» сказала Мэллори с иронией. «Мы возьмем его с собой, когда уйдем».
«О, ты вернешься, сын Адама. Назад сюда и обратно туда. Сильви больше не любит тебя. Это безнадежный случай. Затем: «Твои грехи всегда узнают тебя».
Напряжение в воздухе медленно снижалось, пока они не поняли, что они одни, что было странным способом рассмотреть это, потому что они понятия не имели, где было присутствие. Медленно тело Миллера складывалось, пока его лицо не оказалось в его руках. 'Что он имел в виду?' сказал он мрачно. Когда Мэллори не ответила, он спросил: «Что это было?»
«Наверное, лучше не говорить об этом прямо сейчас». Мэллори осветил свои часы. Зеленое сияние окрасило его лицо в жуткий оттенок, тени скрывали череп.
«Он все еще слышит нас?»
«Я думаю, что он ... и что он представляет ... всегда может услышать нас». Он встал, стряхивая перегибы с конечностей. «В любую минуту должен быть рассвет». Свист больше не плавал вокруг здания; вместо этого они могли просто различить пение птиц, смутно приближающееся к крепостным стенам. «Хотите рискнуть?»
'Похоже.'
«Я говорю вам это. Никакая вечная награда не простит нас за потерю рассвета. Мэллори сломал костяшки пальцев.
'Что это такое?'
«Слова старого певца.»
'Тебе нравится музыка?'
«Это забавный вопрос. Разве не все?
«Нет, не совсем», сказал Миллер.
Они вышли во внутренний Бейли, руины и ветреные деревья стали серыми призраками. Пролился дождь, и на краю неба был оптимистичный расцвет. Обезьяна-существа нигде не было видно.
Утро имело свежий запах влажной растительности. Мэллори глубоко вздохнула, все еще удивляясь тому, насколько сладким на вкус оказался воздух, потому что он был чистым. Они пошли назад по дорожке и приготовились пройти короткое расстояние в Солсбери. Когда они преодолели вершину холма и направились в город, материнское небо стало золотым, обрамляя величественный шпиль собора, торчащий сквозь верхушки деревьев впереди. Миллер был охвачен порывом Славы и повернулся к Мэллори, сияя; Мэллори покачал головой и отвернулся.
Трупы обезьяньих существ, распаханных машиной, исчезли. Чуть дальше они наткнулись на лошадь Миллера, пасшуюся на обочине дороги. Миллер ласково похлопал по боку.
«Мы можем ездить по очереди, - сказал Миллер.
'Это все твое. Мне нравится хорошая утренняя прогулка, кровь течет.
Они медленно пошли по пустой дороге, и через час окраина Солсбери обошла их. Для них все еще было странно видеть пустые дома и фабрики, заброшенные автозаправочные станции и угловые магазины без каких-либо атрибутов современного мира. Никакие транспортные средства не двигались, никакие электрические огни не горели, никакие упаковщики фаст-фуда не взрывались на улицах. Вместо этого в воздухе висел запах древесного дыма, а некоторые дома освещались свечами. Воздух импровизированной работы пролегал по городу: вывески ручной работы, указывающие на рынок фермеров или офисы совета, кучи дерева, очевидно, подготовленные для ночных маяков, ремонт, выполненный для разбитых окон с пластиковыми листами. По улицам бродили дикие собаки, а из передних садов прятались скрытые крысы.
Они наткнулись на сторожевой ящик, грубо построенный из ящиков и плексигласа. Человек с серым лицом в адаптированной полицейской форме кипятил немного воды на небольшом огне. Когда они приблизились, он подозрительно встал, держа дубинку ручной работы рядом с бедром.