Демоны, преследовавшие его, снова уловили запах. Их леденящие звуки усилились, даже когда он нашел булыжники под ногами. Ребенок в нем хотел повернуться и закричать, попросить немного передышки, несмотря на то, что его ноющее сердце напрягалось, чтобы заставить двигаться уставшие конечности. Воин в нем сказал: беги или умри. Одеяло тумана принесло их вопль со всех сторон и с неопределенного расстояния. Но они были рядом. Он мог чувствовать их.
Он побежал вслепую - но это был тупик, и, наконец, больше некуда было идти. Пустые каменные стены поднимались с обеих сторон; единственное окно, которое он видел, было слишком высоко, чтобы добраться до него. Низкая деревянная кладовая обнимала левую стену, но он был слишком измотан, чтобы карабкаться. Время пришло. Задыхаясь, пытаясь наполнить свои измученные легкие задыхающимся, пахнущим воздухом, который у них был здесь, он позволил себе на мгновение вспомнить теплый вкус дома, а затем приготовил свои когти к битве. Приподнявшись во весь рост, он с силой выкрикнул свои боевые награды. Длинный список объявлял его мастерство, даже когда он вызывал зверей к нему.
Затем он присел, его сухие конечности напряглись и были готовы, и шипящий рык рассек туман ночи. Едва успел умереть, как три прыгнули на него, как один, и утомили его. Так много для его гордости. Теперь пустые глаза не обращали внимания на то, что его обмякшее тело разрывалось на части; неуслышанные уши были глухи к гортанным фырканьям, поскольку его плоть пожиралась, его кровь лизала.
Фигура наблюдала за умирающим, но он ничего не чувствовал к непревзойденному и жалкому существу. Он ничего не знал о расе сиблисов, кроме того, что они не подходят для этих частей. Длинный плащ вздымался позади него, когда он призрачно бродил по мощеной земле. Но кое-что заставило Сибли зайти так далеко, в столь негостеприимное место. Любопытство пошевелилось. Скользя к дергающемуся телу, он с легкостью отбросил огромных волков и наклонился, чтобы осмотреть то, что осталось.
Звери, опрокинувшись на свою жертву, зарычали, отступив на шаг. поднятые клювы и готовые к атаке. Затем они поняли, кем он был, и это признание вызвало хныканье страха, но тот проигнорировал их. С опущенными головами и брюшными полами, волки отступали, пока на безопасном расстоянии не повернулись и не убежали обратно в лес. Они растворились в тумане еще до того, как сделали линию деревьев.
Мужчина опустился на колени и положил нос, который он нес, в сторону. Это было прекрасное оружие, всего шесть футов в длину - человек был необычайно большим и мог легко его вытащить - и слегка загнут, с замысловатым рисунком по всей длине. Рукоятка и наконечники были отделаны серебром, но именно охотничья сцена, прорисованная с помощью бесконечного ухода в сине-белых тонах, сделала лук произведением искусства. «Привет Сибли». Он был рад снова пошуметь после дня молчаливого слежения, даже если говорил только ночью. Он
нашел другие тела в течение прошлой недели.
«А этот был этим искателем», продолжал он сам.
Война, должно быть, идет плохо, если они возродили эту практику, но что, во имя темного места, привело ее сюда?
Он знал, что сиблицы были вовлечены в почти вечную войну с четсами, медленную, ожесточенную борьбу, которая истощила обе стороны и никого не оставила победителем. Теперь казалось, что сиблицы были настолько отчаянны, что могли проклясть своих солдат жаждой магии, жаждой смерти, когда они искали оружие для своих численных воинов. Были руны, врезанные в туловище трупа, все еще открытые и плачущие, сохраняемые таким образом магией. Понимали ли они муки, через которые они помещали своих слуг?
«Думаю, сегодня ты голоден», - внезапно крикнул он, резко глядя на фигуру, наблюдающую с крыши. Шепот пробился сквозь туман - мягкий, но, конечно, не человеческий, - и затем он исчез. Все, что смотрело, не вернулось; увидеть его было достаточно, чтобы гарантировать это. Он перевернул труп, отметив длину острых костных выступов, идущих от каждого запястья. Удар показал, как мало мяса было на существе. Все они голодали в этой чужой среде.