Два года назад исполнилось 200 лет со дня рождения мариниста Ивана Айвазовского. Может, некоторые из вас даже помнят выставку в Третьяковской галерее по такому случаю? Если да, делитесь в комментариях своими воспоминаниями о ней!
К Айвазовскому стоит идти за бурей эмоций и штормом воспоминаний из детства (многие картины каждый из вас знает с младых ногтей), за «катарсическим» штилем сознания.
Говорят, что художник писал свои работы исключительно по памяти, и от моря его отделяла непроницаемая кирпичная стена. Несмотря на это, водная стихия в картинах Айвазовского – как необъятное живое существо со своими чувствами и настроениями, которое невозможно приручить. И спектр его состояний колеблется от по-матерински нежного и ласкового («Берег моря. Штиль», «Гондольер на море ночью») до беспощадного и смертоносного («Девятый вал»).
Если спросить: «Каков центральный объект картин Айвазовского?», – большинство ответит: «Море». А между тем, небо занимает гораздо большее пространство в подавляющей части полотен мастера!
Есть и неожиданные исключения. Линия горизонта ровно посередине холста считается ошибкой в построении композиции, она, как принято полагать, делает работу симметричной и оттого – скучной. Но нагоняет ли зевоту «Черное море», созданное именно по такому принципу? Ничуть! Вживую картина производит поистине колоссальное впечатление, которое сродни впечатлению от горных полотен Николая Рериха – ощущение своей ничтожности перед громадой природы.
Море и небо на всех картинах Айвазовского кажутся единым порывом природы, они всегда смотрятся гармонично, равноправно. В этом – величие мастера. Природное пространство населяют морские суда, от аккуратных венецианских гондол до огромных парусных бригов. Некоторые из них – словно продолжение облаков под розоватыми парусами, а некоторые – строги и графичны. Например, на картине «Десант Н.Н. Раевского у Субаши» они кажутся словно прочерченными тушью.
Во многих работах сквозь толщу волн прочитываются романтические коды: лунная дорожка, одинокая лодка, черные абрисы деревьев на фоне фосфорического неба. Это всегда ночь, навевающая мысли о Лермонтове в поэзии и Шопене в музыке.
Но марины – это еще не всё. Помимо них Айвазовский писал романтические итальянские сцены с мельницами и прекрасными пастухами, зимние пейзажи, портреты, работы теологического толка. Причем в последних всё тоже упирается в водную тематику: «Всемирный потоп», напоминающий о фильме «Ной» Даррена Аронофски, и «Сотворение мира», граничащее с абстракцией.
Поделитесь статьей с друзьями в соцсетях, напомните им о знакомом с детства пейзажисте!