Художник Покрас Лампас перенес поездку в Екатеринбург, где планировал заняться восстановлением арт-объекта "Супрематический крест". Ранее изображение было частично уничтожена по решению муниципальных властей района Уралмаш. Причиной отмены визита художника стало противодействие православных активистов, настаивающих на том, что крест оскорбляет их чувства. Канал "Расстрига" поговорил с Покрасом Лампасом о том, какую опасность религии несет современное искусство.
Расстрига: На пресс-конференции вы сказали, что вы приедете в Екатеринбург, как только будет налажен диалог с православными активистами. Будете ли вы лично участвовать в этом диалоге?
Покрас Лампас: Мне кажется, самое важное, что произошло – это то, что православному сообществу в Екатеринбурге о проекта была рассказана не совсем корректная информация. Было подано так, что это желание создать крест, который попирают ногами. И очень многие из-за этого оскорбились. Притом что изначально цель проекта заключалась в том, чтобы рассказать о современном искусстве, об истории города и Уралмаша, о том, что эта форма площади там была исторически. И с моей стороны художественная часть только восстанавливала эту форму, а не привносила туда что-то от себя. Поэтому мне кажется, что первая точка диалога – это все-таки донести саму мысль, что наша работа не про оскорбление чувств верующих, что мы открыты к нормальной коммуникации, общению. Поэтому, наверное, сначала пускай фестиваль (работа "Супрематический крест" выполнена в рамках фестиваля уличного искусства Stenograffia - прим. Расстрига) ведет такой диалог. А дальше, если наша точка зрения будет услышана, мы вместе проанализируем и поймём, что мы можем сделать, как можно максимально корректно дальше действовать.
Расстрига: А если диалога не получится и эти люди не будут готовы согласиться, что их чувства не оскорблены, то в таком случае может ли восстановление креста быть отменено вовсе?
Покрас Лампас: Важно отметить, что эта работа стала уже довольно крупной не только для Екатеринбурга, но и в целом в масштабах России. Поэтому оставить ее невосстановленной в том виде, в котором она существует сейчас, с точки зрения облика города, не хотелось бы. А также с точки зрения того, что в городе 10 лет существует фестиваль, который это организовал, в который интегрировалось уличное искусство, налаживался контакт со многими социальными группами. С точки зрения того как в принципе искусство встраивается в городскую среду. Поэтому я считаю, что история имеет гораздо более важную часть, чем кажется. И оставлять крест невосстановленным не хотелось бы. Поэтому мы, в первую очередь, хотим не эскалировать конфликт, а найти какую-то точку коммуникации, услышать стороны, понять, как конфликт можно снизить. И после этого уже принимать решение.
Расстрига: Если вдруг диалог будет налажен, но эти люди захотят изменить проект, то такие коррективы будут внесены?
Покрас Лампас: Важно учесть, что если мы говорим об авторской художественной работе, то коррективы должен вносить художник. Поэтому в моей зоне ответственности найти общую точку для диалога. Если я увижу, что есть какое-то лаконичное изменение формы, которое позволит никого не оскорбить, но при этом сохранить работу для города, если это будет для города важно, то, может быть, я пойду на какие-то договоренности.
Но все художественные изменения – это мои собственные решения, это мой авторский взгляд. И вносить коррективы, которые не предусмотрены моим эскизом, будет некорректно.
Расстрига: Видите ли вы для себя возможность в будущем также использовать религиозную символику и тематику в своем творчестве
Покрас Лампас: Что касается вообще непреднамеренной интеграции любой символики, связанной с конфессиями, с какими-то социальными группами – это в искусстве всегда было предусмотрено и это частое явление. Потому что графические образы, особенно простые, присутствуют в культуре независимо от того, у кого какое вероисповедание или система ценностей. Они просто исторически существуют. Например, форма креста, она много раз появлялась в работах Казимира Малевича. Они находятся в главных музеях мира, в учебниках истории, и это никого не оскорбляет. Поэтому здесь вопрос контекста.
И, конечно, я как художник мог бы спокойно эскалировать конфликт до какой-то точки кипения и получил бы гораздо больше внимания, цитируемости и так далее. Но в моей зоне ответственности есть такая вещь, как интеграция искусства в городскую среду. И здесь появляется задача не просто реализовывать мои собственные творческие амбиции, а сформировать правильное отношение к искусству у разных групп населения, образовывая через искусство, сформировать новый облик города, сформировать негласную городскую навигацию, создавать определённую новую туристическую привлекательность. И в данном случае встает вопрос не того, как я реализую собственные амбиции в маленьких проектах, а того, как я проекты интегрирую в городскую среду.
Поэтому здесь я, конечно, более сформирован, аккуратен, вежлив. Потому что это все-таки история не про то, как я делаю свою новую выставку, а про то, как людям жить с этой работой, как им внутри города выстраивать коммуникацию среди разных социальных слоёв, и если сейчас эта обстановка накалилась, значит работа вскрыла в том числе какие-то скрытые смыслы, накопившийся внутренний контекст, который через эту работу просто выплёскивается.